Миссия спасения - Анатолий Михайлович Гончар

— Видел, — Вадим не стал говорить, что это он ее, в профилактических целях, и прибил. Он не знал, что это была за змея, может, вовсе и не ядовитая, но даже в этом случае не хотел бы, чтобы ее появление перед кем-нибудь слабонервным устроило переполох. Убирать ее с тропы он тоже не стал специально — пусть видят, кто тут водится и лучше смотрят под ноги. — А ты, — обратился Банников к Вениамину, — слышал, как ночью шакалы разрывались?

— Ыу, — промычал мальчик, не имея возможности ответить из-за набитого рта, и чтобы его поняли, отрицательно помотал головой.

— А кабаны на тропе рылись, видел?

— Так это пенек разворочанный… кабаны? И земля по краю тропы тоже? — удивился Вениамин.

— Они самые, что-то искали поесть, вот и рылись.

— Вот бы на них поохотиться! — мечтательно воскликнул мальчик. — Папка обещал меня и маму на сафари взять, но все как-то откладывал. Наверное, из-за политической обстановки, — добавил он веско.

Банников утверждающе кивнул, и беседа продолжилась.

— А тут вообще зверей полно, — доев тушенку и, наконец, утолив голод, мальчик пустился в пространные рассуждения: — Страусы, газели, куду…

На этом слове Банников его перебил:

— Куду — это кто? — спросил он.

— Это такие антилопы с витыми рожками, — охотно пояснил мальчик, — есть большие и есть малые.

— Да-а-а, съесть их сейчас было бы неплохо, — сострил Кошелев, но мальчик шутку не оценил.

— Они красивые. Их жалко, — сказал он.

«Ну-ну, — подумал Банников. — Посмотрим, что будет через пару-трое суток, когда вся жратва закончится». Но озвучивать эту мысль не стал. Вениамин продолжал рассказывать.

— Тут и слоны есть, и обезьяны встречаются, и львы, и бородавочники, — поняв, что и это название может ничего слушателям не сказать, опять пояснил: — Это кабаны такие.

Спецназовцы понимающе кивнули.

— Говорят, даже бегемоты и крокодилы есть. И птиц полно: орлы, марабу, грифы и перелетные разные. А в прибрежных водах рыба. И в реках тоже есть, но я не помню какая, — огорченно сознался мальчик.

— Ладно, не переживай, — успокоил его Банников, — нам все равно, похоже, здесь на рыбалку не ездить.

Вениамин улыбнулся. Странно, но жуть последних дней почти не оставила последствий на его психике. Разве что осунулось лицо, и пальцы левой руки, нет-нет, да касались лежавшего рядом автомата.

— Как думаешь, Вень, мама с папой отдохнули? — внезапно спросил Кошелев.

— Вы думаете, надо идти? — мгновенно интерпретировав вопрос, Вениамин задал свой.

— Да пора уже, — одновременно отвечая мальчику, старший лейтенант дал понять Банникову, что с обедом у них сегодня выходной. А тот и не спорил. В смысле даже не собирался. До вечера дотерпеть? Легко. Больше хотелось пить, но находившаяся во флягах вода в основном предназначалась Вениамину и его матери.

— Тогда я побежал к маме?

— Беги, — охотно разрешил Кошелев, ведь никто и никого не собирался удерживать.

Веня поднялся на ноги. Взял автомат и, слегка прихрамывая, действительно побежал.

— Шустер! — похвалил Кошелев и тоже начал подниматься. — Что, Петрович, трубим в поход?

— Трубим, — проведя левой рукой по жесткому ежику отрастающих на голове черных волос, Банников с неохотой встал, закинул рюкзак за спину, взял в руки оружие.

— Чи, — окликнул ближайшего разведчика, — по цепи: пару минут на сборы, выходим.

Разведчик понимающе кивнул и передал команду дальше.

К ночи вода почти закончилась. Уже в сумерках найдя подходящее для охраны и обороны место, остановились на ночевку. Гражданские повалились без сил. Спецназовцев, отдавших большую часть своей воды, мучила жажда. Кошелев решил провести совещание с командирами троек. Троек, кстати, теперь осталось всего три, и то две — сборная солянка. Только Юрцеву каким-то чудом удалось сохранить свой головной разведывательный дозор в целости, всем остальным тройкам избежать потерь в личном составе не удалось. В результате вынужденных перестановок оставшийся в одиночестве Бебиков перешел во вторую тройку ядра, а тыл доукомплектовали старшим радистом Белобородько.

— Командир, мы прибыли, — доложился за всех Юрцев.

— Парни, проблема у нас на сегодня одна, — Кошелев не собирался рассусоливать, — вода. Я так понимаю, она у всех закончилась?

— Ну-у-у, — неопределенно протянул Юрцев, — есть трошки, — он улыбнулся. — Но тыльки для сэбэ. — И перейдя на серьезный тон: — Полфляги осталось, но это НЗ.

— Принято. Завтра день перехода. Если и осилим, на послезавтра без воды не останется сил. У гражданских так точно. Поэтому мое предложение: завтра встаем спозаранку, затем двигаемся по холодку до наступления жаркой погоды, после чего организуем дневку, а одна тройка во главе с Петровичем отправляется за водой. Так вот вопрос: чья тройка?

— Моя, — сразу откликнулся Юрцев, не став устраивать перетягивание каната.

— Вот и отлично, — обрадованно потер руки Кошелев. Приказывать он не хотел, однако опасался, что «свободные выборы» превратятся в бесконечный спор, но все образовалось наилучшим образом. — Тогда сегодня распределиться на охране так, чтобы дать головняку лишний час сна.

— Командир, успокойся, — отказался от заманчивого предложения Юрцев. — Час сна нас не спасет, а в остальном справимся. Правда, Петрович?

— Прорвемся, — поддакнул командиру отделения Банников.

— Тогда не смею задерживать, — сообщил Кошелев, взмахом руки отсылая всех прочь. — Все свободны! — и не выдержав собственной серьезности, прыснул. Все же ощущение отсутствия опасности накладывало свой отпечаток и на действия командира.

— Побдительнее, парни! — потребовал Банников, опасаясь, как бы расслабленная веселость группника не передалась личному составу. — За нами может быть погоня. Экипировку противника видели? Наверняка у них есть и с чем ночью походить.

— Да у этих есть, — без всякого сомнения согласился Логинов.

— Вот из этого и исходите. При пересменке будить меня или… — Вадим сделал паузу, — лучше командира.

Юрцев, Логинов и Степанчук одновременно кивнули, и все трое удалились.

— Будем спать?! — Кошелев потянулся к рюкзаку, в котором находился спальник.

— Не возражаю, — слегка спародировав недавнюю аристократическую интонацию старшего лейтенанта, ответил Банников.

Вскоре они уже нежились в дружеских объятьях Морфея. Над окружающим пространством царила относительная тишина, нарушаемая дружным храпом переутомившегося за день гражданского персонала.

Ночная прохлада не принесла избавления от жажды, разве что слегка ее притупила. Так что после раннего подъема первым желанием было приложиться к горлышку фляжки, но, увы и ах, — вода, в ней плескавшаяся, предназначалась другим.

С помощью Глазунова и начальника охраны удалось растолкать и остальных гражданских, правда, не сразу. Из-за этого слегка припозднились, но все же по холодку удалось пройти довольно приличное расстояние. Потом какое-то время еще шли по набирающей силу жаре, одновременно высматривая место, где можно было бы скрытно расположиться такому количеству людей. А под ногами все чаще и чаще попадался скальник, количество растительности значительно уменьшилось, и она уже не представлялась надежным укрытием от обнаружения с воздуха. Тем приятнее было заметить среди