Вы не поверите! - Питер Чейни
Вилли по-прежнему верил Нарокову. А у меня возникли подозрения. Во-первых, я не могла понять, зачем похищенного Бадди держать на отцовском судне. Затем я обнаружила, что полдюжины матросов судовой команды получали от Нарокова денежки за то, чтобы прятать Бадди там. Зачем? Ведь куда проще было бы переправить парня в Мексику и потом требовать со старика выкуп в пару миллионов. Но так думала я. Нароков думал по-другому.
В общем, я знаю, что случилось, – продолжает Ардена. – Глойдас мне рассказал. Сегодня вечером.
– Похоже, вы с Глойдасом успели подружиться.
Ардена многозначительно мне подмигивает.
– А как еще прикажешь играть? – спрашивает она. – Я была здесь одна. Вилли считал, что у него все выгорит в Париже. Мне оставалось действовать на свой страх и риск.
Я сказала Глойдасу, что Нароков нагрел Вилли с обещанными деньгами и потому я приехала сюда разобраться. Глойдас вбил себе в голову, что ему нравятся такие женщины, как я. Обещал: если я подзадержусь здесь и подыграю ему, но не буду поднимать шум и задавать лишние вопросы, он, что называется, обо мне позаботится.
– Ты отлично поработала, – говорю ей.
Она достает две сигареты и одну протягивает мне.
– Глойдас и Нароков задумали шикарную авантюру. Мозгов им не занимать. Послушай, на что они нацелились. У Сержа Нарокова соображалка работала хорошо. И пока в Штатах он увивался вокруг Джеральдины, он много чего узнал. От Бадди ему стало известно о планах Уиллиса Перринера. Старик понимал, что война неизбежна, и хотел, чтобы его сделка с союзниками прошла гладко. Он был уверен, что прежний Закон о нейтралитете, принятый правительством Рузвельта, непременно пересмотрят. И оказался прав: в сентябре тридцать девятого его заменили новым. Перринер распорядился нагрузить два своих судна военной продукцией, отправить в Англию и там продать. В законе есть лазейка – так называемая «продажа за наличные»[21]. Поэтому он решил продать Англии и сами суда, набрав команды из граждан нейтральных стран. И вот тут-то он допустил крупную ошибку. Полдюжины итальяшек на «Мейбери» – самом крупном из пароходов Перринера – давно работали на Нарокова. Эти парни надежно спрятали Бадди на борту и велели не разевать рот, если ему дорога собственная шкура.
Итак, суда находились в море. Нароков убрался в Париж, полагая, что там ему ничего не грозит. Наступило время отправить Уиллису Перринеру письмо с требованием выкупа. Странное письмо, поскольку о деньгах там не было ни слова. Это был ультиматум: если Перринер хочет увидеть сына живым, он должен послать обоим судам радиограмму с указанием сменить курс и идти не в Англию, а в голландский порт Дельфзейл, встать на якорь и ждать дальнейших распоряжений. Капитанам сообщалось, что эти распоряжения они получат в Дельфзейле от Бадди Перринера.
Я иду к буфету и наливаю себе приличную порцию.
– Ты права, Ардена. У этих парней действительно есть мозги. И не только мозги, но и смелость вперемешку с наглостью. Но я так понимаю: если все идет хорошо, они не слишком-то и рискуют. Наверное, этой компании есть чем поживиться на судах.
– Поживиться! – насмешливо восклицает она. – Да ты хоть знаешь, чем нагружены эти суда?
Я качаю головой.
– На них более двухсот самолетов, – сообщает Ардена. – Более двух сотен новейших истребителей и бомбардировщиков со всем снаряжением. Их надо лишь собрать, и лети себе, воюй. Общая стоимость всех игрушек превышает три миллиона долларов. А ты знаешь, на что замахнулись эти чересчур смышленые парни?
– Несложно догадаться. Достаточно проплыть немного по Дельфзейлскому заливу – и вот оно, устье реки Эмс. Всем известно, что пару лет назад немцы проводили дноуглубительные работы, чтобы в реку могли заходить крупные корабли. Германия рядом, рукой подать.
– Верно, – поддакивает Ардена. – И приказ капитанам о заходе в устье Эмса должен отдать Бадди Перринер. Для того его и мурыжат столько времени на борту папашиного судна.
Я отставляю опустевший бокал.
– Миленькая работенка. И денежки за нее обещаны немалые. Думаю, ребята особо порадуются, что доля Нарокова теперь достанется им.
– Это почему? – удивляется Ардена.
Прежде чем ответить, улыбаюсь во весь рот:
– Нароков мертв. Отравлен собственной женой, а потом и она покончила с собой. Нароков жестоко ее обманул. Как и вы трое, Эдванна долго считала всю затею заурядным похищением. А потом она узнала правду и испугалась. Она пыталась отговорить мужа. Эдванна Нарокова отнюдь не была ангелом, но в ней взыграл патриотизм француженки, сознающей, что ее страна воюет с Германией.
Но Нароков не собирался отказываться от выгодной схемы, о чем и сказал жене. И пригрозил: если вздумает ему мешать, он ее просто шлепнет. Тогда она его отравила. Следом отравилась сама, поскольку сильно любила этого негодяя. До того момента она безропотно выполняла все приказы Сержа, но попытка склонить ее к предательству своей страны подкосила Эдванну. Как пишут в романах, это разбило ей сердце.
Горячая была дамочка, – продолжаю я, – но ее поступок заслуживает «Военного креста»[22]. Только ей теперь не нужны никакие награды. Кстати, у нее были потрясающие ножки. Почти такие же красивые, как у тебя.
Мне думается, Ардене понравился мой комплимент. Но она лишь улыбается и закуривает очередную сигарету.
– В романах это называют воздаянием или расплатой, – говорит она. – Ну что, у тебя появились соображения по поводу дальнейших действий?
Я пожимаю плечами:
– Как ты сама понимаешь, положение наше почти что аховое. С чего начинать? Может, припереть этого Глойдаса к стенке и вразумить рукояткой пистолета? Вот только даст ли это что-то?
Ардена качает головой. Она стоит, смотрит на огонь, потом говорит:
– Чарли, у нас есть лишь один шанс. Глупо верить словам этой публики. Глойдас обещал позаботиться обо мне, если буду правильно себя вести. Я не спешу ему верить. Как только корабли войдут в Эмс и встанут на якорь в ближайшей немецкой гавани, Глойдас попросту меня шуганет. Я не верю его обещаниям. А о самих себе мы можем позаботиться единственным способом.
– Это каким? – спрашиваю я.
– Да ты и сам сообразишь. Итак, в порту нейтральной страны стоят два судна Перринера: «Мейбери» и «Мэри Перринер». Команда на каждом небольшая, но эти ребята не американцы и ждать от них помощи бесполезно. В основном набраны даго. Оба капитана – итальянцы. Возможно, в своем деле они смыслят хорошо, а с общим кругозором у них не ахти. Словом, рассчитывать на них не стоит. У голландских властей нет оснований для беспокойства. Голландия с Германией не воюет, и Уиллис Перринер имеет право продавать свой товар кому угодно. Если желает – может направить суда и в устье Эмса.
Есть момент, для нас очень важный. Бадди Перринер пока не отдавал приказа судам сниматься с якоря и брать курс на устье Эмса. Пока что капитаны руководствуются приказами, полученными по радио от Уиллиса Перринера. Они знают, что дальнейшие распоряжения им должен отдать Бадди Перринер. Без этого они не тронутся с места.
– Верно. И что из этого следует? – спрашиваю я.
Ардена улыбается:
– Все начиналось с похищения. Думаю, похищением должно и закончиться. Сначала похитили Бадди, затем Джеральдину.
Она подходит ко мне.
– Чарли, как тебе идея провернуть еще одно похищение? Сцапать Бадди Перринера раньше, чем он отдаст эти чертовы приказы?
Глава 12
Это может случиться
Смотрю на Ардену, разинув рот от удивления. Убеждаюсь, что не ошибся в ней. Эта малышка умеет действовать решительно.
– Ты права, – выдержав паузу, говорю я. – Похищение Бадди – единственный шанс получить хоть какие-то деньги. Но что будем делать, когда он будет в наших руках? Здесь же не Чикаго, детка, а голландский Дельфзейл.
– Спасибо за напоминание, – усмехается она. – Я вот и пытаюсь что-то придумать.
– Надо учесть еще одно обстоятельство. Допустим, все прошло гладко, мы схватили Бадди и спрятали. Глойдас и его шайка разозлятся. Он вмиг перестанет любезничать с тобой.
– Согласна. Но без Бадди им эти пару миллионов долларов никак
