Могут ли леди убивать? - Питер Чейни
Так что у нее все готово. Она знает, что в этот день, примерно в одно и то же время, на виллу прибудут Беренис и федеральный агент. Чтобы избавиться на время от агента, она пишет записку якобы кухарке Нелли и оставляет ее на кухне с таким расчетом, чтобы парень вернулся после девяти часов.
Приходит Беренис. Марелла вводит ее в курс дела, рассказывает о письме и говорит, что федеральный агент появится с минуты на минуту и что если Беренис не согласится оставить в покое ее мужа, то она выложит федералу все, что знает, после чего и Торенсен, и старик Ли Сэм окажутся не в самом лучшем положении. Она также говорит, что предупредила Элмара о своих намерениях.
О’кей. Беренис, крепкий орешек, понимает, что пришло время действовать. И принимает быстрое решение. Говорит, что все в порядке, что вот сейчас они поедут в город, встретятся с Элмаром и все уладят. Она сажает Мареллу в машину и стреляет в нее из своего маленького пистолета. К этому времени уже поднялся туман, она едет к пристани и сталкивает Мареллу в воду. После чего возвращается к Торенсену и рассказывает ему о том, что сделала.
Торенсен пугается, но потом берет себя в руки и рассказывает Рокке обо всем, в том числе о письме, которое Марелла написала федералам. Предупреждает, что, когда обнаружится исчезновение Мареллы, им всем стоит ждать серьезных неприятностей.
Позже кто-то замечает в воде тело Мареллы и вызывает портовую охрану. Рокка узнает об этом и велит Спигле или кому-то еще все исправить, разбив Марелле лицо, чтобы ее нельзя было опознать, и извлечь пулю, из-за которой Беренис может отправиться на электрический стул. Рокка прикидывает, что если все это сделает, то и Ли Сэм, и Торенсен будут у него в руках.
Начинается грандиозное представление с ледяной плитой. Рокка и его люди проникают в морг и извлекают пулю. Торенсен, узнав об этом, делает вывод, что теперь Беренис в безопасности и никто не свяжет ее с убийством. Он едет в морг и опознает в убитой Мареллу.
Письмо, которое Марелла написала Торенсену, теперь у Беренис. Она вся взвинчена и, приехав домой, забывает письмо в машине на сиденье, вместе с перчатками и сумкой. Горничная приносит письмо в комнату хозяйки, а позже, когда О’Халлоран отвез Ли Сэма и Беренис в участок, видит, как его читаешь ты.
Беренис понимает, что должна дать тебе какое-то объяснение, и сочиняет историю о том, что письмо на самом деле фальшивое. Ничего другого ей придумать не удается.
Брэнди встает и потягивается.
– Лично я бы арестовал эту малышку просто вот так. – Он щелкает пальцами. – Потому что это все – ее рук дело.
Я наливаю себе в стакан:
– Отлично. Но это никак не объясняет главного: о чем собиралась рассказать Марелла? Неужели ты думаешь, что Беренис, Торенсен, Рокка или Ли Сэм испугались бы ее угрозы поведать Бюро о контрабанде шелка. Да никогда в жизни. Наверняка было что-то другое, гораздо более важное, и я намерен узнать, что именно.
– О’кей, Лемми. – Капитан пожимает плечами. – Ты – босс, но должен сказать тебе, что окружной прокурор не слишком-то доволен тем, как обстоят дела. Газеты играют на этой теме, раздувают ее, и ему позарез нужен арест. Прокурор, как и все, считает, что убийство Мареллы Торенсен – дело рук Беренис. От нас требуют действий.
Я киваю. Мне нужно еще немного потянуть время, тем более что кое-что из сказанного Брэнди навело меня на мысль.
– Послушай, – говорю я. – Что нам нужно сейчас сделать, это идентифицировать почерк. – Я бросаю письмо через стол, и он поднимает его. – Пусть кто-нибудь из офиса Торенсена, кто знает почерк Мареллы, взглянет на это письмо и скажет, ее это почерк или подделка. Это первое, а вот и второе. Я сказал О’Халлорану, чтобы он привел Джо Мицлера и его подружку-блондинку. Но теперь я думаю иначе. Если они все еще ошиваются в Сан-Франциско, пусть Терри установит за ними слежку и докладывает мне, чем они занимаются и где бывают. Если, конечно, их нашли. Повторяю, задерживать их не надо.
– Ладно. Тебе виднее. – Он все еще потягивается. – И все-таки я думаю, что эта малышка Беренис всех вас, ребята, одурманила. Когда она приехала в участок – это мне парни сказали, – у О’Халлорана глаза на лоб полезли. Он просто взгляд не мог отвести от ее лодыжек, а это плохо для копа, потому что коп ни при каких обстоятельствах не должен позволять себе думать о женских ножках.
– Нет, не говори так, – возражаю я. – Значит, ты один из тех парней, которые никогда не думают о женских ножках. Ну так подумай о них сейчас. Прикинь, если бы парни во всем мире думали только о женских ножках, ни на что другое времени у них просто бы не осталось. Проблема с вами, парни, в том, что вы недостаточно думаете о женских ножках. А на них, может быть, все это дело и держится.
– Ты это о чем? – спрашивает он.
– А вот о чем. Ты никогда не замечал, что большинство убийств случаются из-за того, что какой-то парень сравнивает ножки какой-нибудь красотки с теми, рассматривать которые он имеет полное законное право? Женские ножки – это сущий ад. Разве преступления не начинаются в ночных клубах? А все потому, что женских ножек там больше, чем где-либо еще. У меня на этот счет есть теория, что если всем женщинам обрезать ноги и поставить пробковые кочерыжки, то копы стали бы просто не нужны. И преступность прекратилась бы в два счета.
– Все так, – говорит капитан, – но я не согласен, потому что, даже если бы у каждой дамы были ноги из пробки, все равно нашлись бы парни, которые захотели бы посмотреть, поддерживают ли они свои чулки при помощи булавок или клея.
Я воздерживаюсь от комментария, зная, что для Брэнди эта тема немножко больная: жена у него кривоногая, и когда она идет купаться, то со стороны напоминает триумфальную арку. Я немного расслабляюсь, а потом возвращаюсь к главному вопросу:
– Ладно, Брэнди. Ты просто походи, немного поработай ногами, ладно? Проверь почерк в этом письме и дай мне знать, действительно ли это написала Марелла, или кто-то пытался надуть малышку Беренис.
И еще одно. Спроси у того парня, который знает ее почерк, пользовалась ли Марелла голубыми чернилами «Морской остров». Встречаются они нечасто, и, может быть, у нас появилась бы ниточка.
Брэнди говорит, что все понял, и уходит. Я смотрю на часы. Четыре пополудни. Звоню портье, прошу принести кофе, кладу ноги на столик и продолжаю спокойно размышлять.
Та версия, которую только что изложил капитан, очень хороша. Прежде всего тем, что отвечает на все вопросы, в том числе на главный. Безусловно, многое указывает на то, что с Мареллой расправилась Беренис.
И если Брэнди прав, то все, что она говорила мне вчера вечером – мол, письмо – это подделка, цель которой показать, что у нее был мотив для убийства Мареллы, – это единственное, что она могла сказать в данных обстоятельствах.
Но думаю, вы согласитесь со мной, что эта ее история о том, как письмо попало в дом, звучит очень странно. Если она все это выдумала, разве не проще было бы сказать, что письмо прислал почтой неизвестный?
На мой взгляд, история Беренис слишком сложная и запутанная, чтобы быть
