История и миф - Юрий Викторович Андреев

Это поселение подверглось нападению и было сожжено (найдены костяки, лежавшие прямо на улицах, в домах и в городских воротах). Город перед этим выдержал длительную осаду. Это видно из того, что почти в каждом доме Трои Vila в пол были врыты большие сосуды для хранения припасов.

Ил. 31. Троя VI. Восточные ворота

В древности существовало несколько разных датировок Троянской войны: Эратосфен — 1184 г. до н. э.; Паросская хроника — 1209 г. до н. э., но самый ранний из наших источников Геродот дает 1250 г., и эта дата удивительно совпадает с теми результатами, которые были получены Блетеном. Кроме того, середина ХШ в. — наиболее подходящее время для такой войны, если она действительно имела место, ибо как раз в это время микенская цивилизация в Европейской Греции достигла своего зенита, торговая и военная экспансия микенских государств распространилась далеко на восток, захватив побережье Малой Азии, Сирию, Кипр и даже Египет. Только в это время и могло быть организовано такое грандиозное предприятие, как поход на Трою. Позднее, когда микенский мир начал уже клониться к упадку, это едва ли было возможно. Итак, все сошлось, и Блеген, казалось бы, мог с полным правом написать в первой главе своей книги «Троя и троянцы»: «Больше не может быть никаких сомнений в том, что действительно происходила исторически реальная Троянская война, в которой коалиция ахейцев или микенян под предводительством царя, главенство которого было признано всеми остальными, сражалась с троянцами и их союзниками».

Споры вокруг проблемы Троянской войны не улеглись, однако, и после раскопок Блегена, когда, казалось бы, все наконец встало на свои места. Не вдаваясь в детальное рассмотрение всех существующих в настоящее время точек зрения на эту проблему, упомяну только об одной интересной дискуссии, разгоревшейся в 1964 г. на страницах английского журнала «Journal of Hellenic Studies» под общей рубрикой «Троянская война». В дискуссии приняли участие известные английские антич-ники: Финли, Кэски, Кирк и Пейдж. Первый из них с самого начала занял откровенно скептическую позицию, заявив, что археологический материал, добытый в Трое Блегеном и другими археологами, не заключает в себе ничего такого, что прямо указывало бы на виновника катастрофы, постигшей Трою Vila (ил. 32, 33). «Мы знаем лишь, — пишет Финли, — что это поселение было разрушено какими-то людьми.

Ил. 32. Стена Трои VII, возведенная на старой стене

Ил. 33. Руины Трои VII. Современное фото

Однако у нас нет ни малейшего основания для того, чтобы говорить о том, что это сделала коалиция ахейских царей под верховным предводительством одного из них — правителя Микен». «Все сходятся в том, — продолжает он дальше, — что “Илиада” такая, какой мы ее знаем, полна преувеличений, искажений, чистых вымыслов и вопиющих противоречий. Но каким образом можем мы определить, что А есть фикция, а В таковой не является (хотя подлинный факт в нем может быть преувеличен или искажен)». Далее Финли вполне резонно указывает на крайнюю ненадежность героической поэзии, используемой в качестве исторического источника, и на конкретных примерах показывает, каким причудливым искажениям подвергаются реальные исторические факты, попав в орбиту притяжения героического эпоса. Немногочисленные исторические факты перемешаны с таким количеством фантазии и вымысла и находятся в столь невозможных сочетаниях друг с другом, что едва ли у какого-нибудь здравомыслящего человека возникнет мысль о том, чтобы использовать эти произведения в качестве исторического источника.

Сравнивая «Илиаду» с «Песнью о Роланде», «Песнью о Нибелунгах» и другими аналогичными образцами героического эпоса, мы можем составить себе приблизительное представление о тех удивительных метаморфозах, которые могла претерпеть подлинная Троянская война, став сюжетом устных поэтических сказаний и переходя на протяжении ряда веков от одного сказителя к другому до тех пор, пока ею не заинтересовался создатель нашей «Илиады» (ил. 34, 35).

Ил. 34. Рельефный пифос со сценами Троянской войны.

Миконос. Музей

Ил. 35. Изображение Троянского коня на горле рельефного пифоса

Опираясь на аналогии, взятые из сравнительно-исторического анализа других памятников эпической поэзии, мы вполне можем допустить, например, что Троя была разрушена вовсе не греками под предводительством Агамемнона, а каким-нибудь другим народом. Именно так и поступает Финли. Прежде всего он сильно снижает датировку гибели Трои Vila, приближая ее к дате, которой уже в древности придерживался Эратосфен — около 1184 г. до н. э. Основанием для такой передвижки служит то, что микенская керамика, найденная в развалинах домов Трои Vila, по своему типу стоит ближе всего к тем ее образцам, найденным в самой Греции, которые датируются рубежом XIII —XII вв. до н. э. (конец позднеэлладского — ПЭ IIIB периода). Если это действительно так и Троя Vila погибла где-то в конце XIII или начале XII в., тогда гипотеза о Панахейской коалиции, взявшей и разрушившей цитадель около этого времени, оказывается далеко не лучшим решением вопроса из числа возможных, ибо как раз в это время над самой Ахейской Грецией нависла смертельная опасность. Ее дворцы и цитадели, например Пилос, Микены, Тиринф, гибли и разрушались в пламени пожаров, вся страна подвергалась страшным опустошениям. Ясно, что в такой обстановке царям Микен было уже не до походов в Малую Азию. Приходилось подумать о собственной безопасности. Но кто же, в таком случае, разрушил Трою? Финли, да и не только он один, думает, что это вполне могло сделать одно из многочисленных варварских племен, участвовавших в грандиозном переселении народов, которое как раз в это время (рубеж XIII–XII вв.) охватило Малую Азию и Балканский полуостров, а затем распространилось также на Сирию и Египет, другим своим крылом задев Италию и Сицилию. Это переселение произвело страшное опустошение в тех странах, которые стали его ареной. Под натиском северных варваров пало Хеттское царство, серьезно пострадали многие города сиро-финикийского побережья. Лишь Египет сумел дать отпор этим загадочным племенам, которых в литературе принято называть «народами моря». В этом широком историческом контексте гибель троянской цитадели находит вполне убедительное объяснение, и, таким образом, ахейская гипотеза, казавшаяся раньше единственно возможной, теперь становится совсем не обязательной. Но как в этом случае объяснить тот факт, что именно борьба за Трою стала тем стержнем, вокруг которого сформировался сюжет греческого национального эпоса, каким по праву может считаться «Илиада»? Финли следующим образом выходит из этого затруднения. В походе