Золото в лазури - Жерар Борегар
И предприимчивая Виктория пошла одеваться.
– Торопись, торопись, Виктория! – крикнула ей вдогонку мисс Скотт. – Сейчас половина двенадцатого, а пароход отходит в три часа ночи!
– А затем мы едем, барышня? – спросила Виктория.
– Искать дубликат марки раджи брамапутрского!
– А, чтоб он лопнул, этот магараджа со всеми марками на свете! – пробормотала Виктория, ускользая из комнаты.
Минуту спустя она оказалась уже на улице, и, взяв первый попавшийся кэб, отправилась на квартиру мистера Кэница, чтобы изловить намеченного себе в мужья Джона Кокбэрна. Ей повезло: Кокбэрн оказался дома и еще не спал, потому что он ожидал возвращения засидевшегося где-то мистера Кэница.
– Что случилось, Виктория? – изумился он. У вас такой странный вид…
– Оставьте в покое мой вид! – оборвала его решительно Виктория. – Я пришла переговорить с вами окончательно, Кокбэрн! Мне надоела эта игра в прятки! Вы ходите кругом да около и не говорите ни да ни нет! Ну, так что же? Если у вас язык прилипает к гортани, так у меня – нет. Объяснимся начистоту: согласны ли вы выйти за меня, за… То есть, согласны ли вы жениться на мне?
– Я? На вас? Но, Виктория!
– Или да или нет! У меня нет времени болтать по-пустому! Вы обыгрываете меня в карты. Вы присылаете мне сладкие торты. Вы пишете мне письма с цитатами из поэтов. Значит, дело серьезное. У вас есть немного денег. Я тоже, слава тебе, Господи, не нищая. У вас нет ни одной родной души, я – круглая сирота. Почему же нам не повенчаться? Да, или нет? Ну, решайтесь!
– Но так неожиданно! – растерянно бормотал ошеломленный натиском Виктории робкий и застенчивый Джон. Мне надо подумать… собраться с мыслями… посоветоваться. – Ни единой минуты! – наскочила на него Виктория. Эта история тянулась слишком долго, и ее надо закончить сегодня же, сейчас же! Да или нет? Делаете ли вы мне предложение?
– Но почему вам так загорелось, Виктория? Что-то случилось, значит?
– Не увиливайте! Ну, да, «что-то случилось». Иначе говоря, я вам не доверяю, и хочу подстраховаться. Мы уезжаем!
– Куда? – встрепенулся Джон.
– В Париж. Черт нас несет туда за какой-то маркой, дубликатом той, которой ваш господин Кэниц сегодня так удружил мисс Бетти… И мне в Париже может представиться случай найти порядочного мужа. Значит, я должна знать, связана ли я с вами или свободна.
– Но, Виктория…
– Ужасно вы болтливы, Джон! Настоящий мужчина! Кажется, о чем тут говорить? Делаете ли вы мне предложение или нет? Если да, то я, значит, не буду обращать ни малейшего внимания ни на какие соблазны в Париже. Если нет….
– Делаю, делаю! – завопил наконец таки поборовший свою застенчивость Джон Кокбэрн.
– Давно бы так! – улыбнулась энергичная американка. – Ну, так до свиданья, мой милый Джон! Надеюсь, скоро увидимся!
– Могу я прийти проводить вас Ви?
– Боюсь, Джонни, милый, из этого ничего не выйдет! Ведь пароход-то скоро отходит. Да, да! Не делайте больших глаз, пожалуйста! Мы уезжаем в Европу сегодня в три часа ночи… Пароход «Гровэ» отчаливает от пристани Стовезэнт… Поняли? Ну, прощайте!
И Виктория исчезла.
Джон Кокбэрн опустился, мотая головой, на свое место.
– Наконец-то! – вымолвил он. – Наконец-то она решилась, и я сделал ей официальное предложение… Или нет, не так! Наконец-то я решился, и получил от нее официальное предложение. Кажется, так? Или нет! Наконец-то мы оба решились и сделали друг другу… А, черт. Тут сам дьявол не разберет, кто на что решился, но это не важно. Важно то, что наши капиталы повенчаются… Тьфу! Повенчаемся мы, а наши капиталы сольются в нежном брачном союзе…
Пока Джон Кокбэрн разбирался в своих мыслях, послышался звонок. Это вернулся мистер Вильям Кэниц.
Занятый своими мыслями, камердинер машинально помог господину раздеться и потом, пожелав ему доброй ночи, отправился в свою комнату, чтобы последовать примеру хозяина. Но сон не шел к взволнованному Джону, и он напрасно проворочался на своем ложе с добрый час. И вдруг молнией блеснула в голове мысль, что он, Джон, позабыл сказать мистеру Кэницу о предполагаемом отъезде мисс Бетти Скотт и Виктории в Европу, на поиски марки раджи брамапутрского Джон вскочил и побежал в спальню Кэница.
– Сударь! Проснитесь, сударь! – закричал он, Виктория едет с пароходом «Гровэ» в три часа ночи!
– Ты обалдел – вскочил Кэниц, разбуженный от сладкого сна.
– Никак нет! Ей Богу, она едет! То-есть, они обе едут. В Европу! В Париж! В три часа ночи!
– Ты пьян?
– Никак нет! За маркой! К радже брамапутрскому!!!
– Что такое?
Сон как рукою сняло, и Кэниц спрыгнул с постели.
Наскоро Джон рассказал своему господину все.
– О чем же ты думал раньше? – завопил Кэниц. Ведь, сейчас два часа! Только час до отхода парохода! Одеваться! Скорее!
– Едем и мы? – осведомился Джон.
– Конечно, едем!
– Какие вещи брать?
– Никаких! Все, что нужно, купим в Париже! Я должен переговорить с Бетти! Это, в самом деле, форменное…
– Предложение?
– Форменное безумие, не слушая Кокбэрна, бормотал Кэниц. – Положим, она богата, но… Но ей приходится производить безумные затраты, и я нахожу, что игра заходит слишком далеко. Все же, – она мне родственница, и самая симпатичная девушка, какую я только встречал в жизни. Я скажу ей… Но не возись ты, ради Аллаха, Джон! Мы опоздаем к отходу парохода.
Еще пять минут, и оба они, Кэниц и Кокбэрн, летели стремглав по залитым электрическим светом улицам Нью-Йорка к пристани Стовезэнт. Кучер взятого ими кэба неистово хлестал кнутом свою лошадь. И вот кэб долетел до пристани. Кэниц и Джон выскочили из экипажа.
– Проклятье! Пароход отчалил! – крикнул Кэниц, показывая на колоссальный, весь залитый огнями, корпус парохода, спускавшегося при помощи неистово пыхтевшего буксира вниз по течению Гудзона.
Это был «Гровэ». И на палубе его виднелись две женские фигуры, – фигура мисс Бетти Скотт и фигура мисс Виктории.
Виктория сильно запоздала и когда вернулась домой, все уже было готово к отъезду. Мисс Бетти ждала только свою горничную. На палубе парохода Бетти не без труда разыскала старшего стюарда, элегантно одетого джентльмена, к которому и обратилась с заявлением:
– Я вынуждена была по делам уехать с первым отходящим пароходом, получив ночью весьма важное известие, и потому я не успела запастись билетом. Мое имя мисс Элизабетта Скотт-Патерсон.
– Очень приятно, мисс Патерсон! Я знал вашего покойного батюшку. Но чем могу служить вам?
– Найдите мне каюту первого класса.
– Увы, мисс! Все каюты до последней заняты!
– Тогда хоть второго класса!
– Увы, мисс!
– Что? Неужели заняты и каюты второго класса?
