Золото в лазури - Жерар Борегар
Уничтоженный жестоким отпором квестор сел и долго не мог прийти в себя.
Да, в самом деле, он позволил себе непростительную оплошность. Он заподозрил, что Бетти и Вильям – сообщники мнимого графа Орликова, что их визит к Альбранди был ни больше и ни меньше, как ловким стратегическим маневром.
Ну, и он, думая, что с жуликами церемониться и соблюдать законные формальности совершенно излишне, нарушил все правила. И в самом деле, что стоит этим американцам поднять шум? Одного заявления, что после проведенного самолично квестором Неаполя без понятых, без свидетелей, обыска в комнатах американцев, последние не досчитались такой-то суммы и наличных денег, совершенно достаточно, чтобы навеки загубить служебную карьеру синьора Петто.
– Но, право же, господа взмолился он.
Бетти стало жалко его.
– Успокойтесь, синьор квестор – сказала она презрительно. Я могу заявить, что все мои вещи, несмотря на ваш визит, целы!
– Пожалуй, и я готов заявить тоже самое! – в свою очередь, отозвался Кэниц. – Несмотря на визит, полиции, у меня ничего не пропало!
Полицейский молча проглотил это новое оскорбление: благо ему теперь представлялось возможным выскользнуть из ловушки, в которую он сам попал.
– Мы можем быть свободны? – поднялась со своего кресла Бетти Скотт. – Или синьор квестор отправит нас в тюрьму?
Квестор с заискивающей улыбочкой, семеня ногами, засуетился возле девушки.
– О синьорина! Зачем вы так жестоки? Ведь я же действовал по долгу службы! Я только исполнял свои обязанности! Да, вы, я это теперь вижу ясно, имели законное право почувствовать себя оскорбленной из-за моих неосторожных действий…
– И даже очень! – кивнула головой Бетти. – В первый раз в жизни мне пришлось побывать в положении арестованной!
– Но ведь в конечном итоге вас не арестовали?! – запротестовал квестор. – Ради бога, господа, оставим это злополучное дело между нами! Ведь если пронюхает эта проклятая бульварная пресса, мне житья не будет! Ведь каждый человек может ошибиться!
Бетти не выдержала и весело рассмеялась.
– Ну, Бог с вами, синьор Петто! – сказала она.
– А вы, мистер Кэниц? – обратился глава неаполитанской полиции к Вильяму.
Тот в свою очередь тоже засмеялся.
– Ладно! Забудем все это, синьор Петто! Но вот что: князь Альбранди назначил какую-нибудь премию за поимку вора?
– Десять тысяч франков, синьор!
Я от своего имени и мисс Бетти вношу двадцать тысяч! Вот чек в банк Фортуни. Но, синьор квестор, я вас очень прошу найти барона Тильбюри, полковника Спартивенто, графа Орликовым, и так далее! Извините, я знаю, что в Неаполе более, чем где бы то ни было, сухая ложка рот дерет…
– Что вы, что вы?! – запротестовал неподкупный служитель закона.
Но Кэниц, не обращая внимания на его протесты, продолжал:
– Вот еще один чек на десять тысяч франков, лично на ваше имя, синьор Петто! Но вы сможете получить эти деньги только тогда, когда ваши агенты найдут брамапутру! А теперь адье!
У дверей Кэниц обернулся.
– Да, кстати, – сказал он, – может быть, вы найдете нужным что-нибудь передать администрации отеля Роял? Я никогда не думал, что там может быть такая недисциплинированная прислуга!
Едва американцы удалились, как квестор кинулся к телефону, вызвал владельца отеля Роял и долго кричал и топал ногами.
Когда Кэниц и Бетти Скотт подъехали к отелю, – там был форменный переполох. Элегантный синьор директор изгибался змеей, толстый обер-кельнер распластывался на земле, лакеи и горничные с перепуганными лицами кланялись чуть не в пояс, а сам владелец отеля, шарообразный неаполитанец, готов был упасть на колени. Вся эта челядь получила от свирепого квестора такую головомойку, что теперь искренно считала Кэница и Бетти за каких-нибудь царственных персон, странствующих инкогнито.
Утром следующего дня Кэниц предложил Бетти съездить к Альбранди и осведомиться о том, как идут поиски пропавшей брамапутры.
– Я думаю, нам нужно провернуть одну комбинацию. Предоставьте это мне Бетти!
– Конечно, поступайте, как вы считаете нужным, – поторопилась согласиться девушка.
Но проникнуть к князю Альбранди оказалось не так-то просто. В палаццо его дворца собрались целая толпа, которая ожесточенно переругивалась с прислугой. Прислуга в ответ огрызалась. Везде мелькали какие-то странные субъекты, которые опечатывали великолепные предметы обстановки неаполитанского аристократа.
Какой-то смуглый толстяк кричал во все горло:
– Голоштанники! Бедному ремесленнику за подметки к сапогам не платят, а на фейерверки по десять тысяч тратят! Аристократия, нечего сказать!
Камердинер едва согласился проводить американцев к князю Альбранди. Визитеры нашли аристократа в его кабинете. Альбранди был тенью самого себя.
– Что с вами, синьор, – спросил его Кэниц.
– Ряд несчастий обрушился на мою голову! – ответил уныло Альбранди. – Но это ничего, ничего! Вы пришли узнать о брамапутре? Никаких новостей, господа! Полиция опять упустила вора! По слухам, он отправился в Ливорно, за ним следят, но…
– Но его не поймают! – засмеялся Кэниц. – Но мы этим сейчас не интересуемся! Мы пришли совсем по другому поводу!
– А именно?
– Мы желаем купить у вас брамапутру!
– Вы шутите, господа?! – вскочил Альбранди. Купить брамапутру, которой у меня нет?!
– Да. Но ведь она у вас украдена, и за вами остается законное право, Брамапутра величайшая редкость. Она не может пропасть. Ведь не для собственного же удовольствия похитил ее Тильбюри – Спартивенто – Орликов? Очень может быть, что в ближайшее время он предложит ее нам за приличную сумму. Но мы, как честные люди, не можем купить краденое. Мы сначала хотим пробрести право на эту марку от ее законного хозяина, то есть от вас!
– Позвольте! – изумился Альбранди – Я ничего не понимаю! Вы рассказывали мне историю вашего соперничества. Вы оба порознь гоняетесь за этой маркой. Как же я могу продать право на мою марку вам обоим?
– Это пустяки! Вы можете продать марку каждому из нас по-отдельности, а мы уже сами решим кому владеть маркой!
– Но, господа!
– Никаких но, князь. Мы люди дела. Просто скажите согласны вы или нет? Мы платим столько, сколько предлагали вам раньше, то есть по сто тысяч франков с каждого! – Двести тысяч? – не веря своим ушам, закричал Альбранди. – Но это, но это безумие, господа! Вы даете мне двести тысяч за то, чего вы не получите!
– Это наше дело – гордо ответил Кэниц. – Но мы от своего слова не отступаем! Итак, согласны вы или нет?
– Согласен, конечно же, согласен! – закричал оживший Альбранди. И потом доверчиво
