Черная метель - Элисон Стайн

Это небо наглоталось земли. Оно поглотило ее и теперь собиралось поглотить нас. Облака двигались быстрее, чем мы. Они накатывались, бурля и вспениваясь, как океанская волна. Нижняя кромка облачного прибоя втягивала все в себя, а вершины закручивались в спираль, в крутящийся пылевой вихрь.

Мне почему-то вспомнился фильм, который я так любила в детстве. «Последний единорог». Я наткнулась на эту старую видеокассету на гаражной распродаже. В Огайо у нас еще был видеомагнитофон; мои родители подолгу держались за старые технологии. Сюжет был мне знаком, потому что я прочла книгу. Родители разрешали мне смотреть этот фильм. От частых просмотров изображение начало портиться. Я смотрела кассету одна или с сестрой. А потом, как-то во время эпизода с гарпией, когда этот гротескный крылатый персонаж с человеческой грудью пролетел по небу и напал на ведьму Полуночного карнавала, в комнату вошел отец. И вскоре нам запретили самим смотреть телевизор и видео.

Но мне вспомнился единорог в обличье девушки. Когда скрывавшие ее волшебные чары рассеялись, за ней погнался Красный Бык, который в конце концов исчез в волнах прибоя.

Теперь и к нам приближался Красный Бык, злой, оранжевый. Но не было океана, в котором мы могли бы спастись. Не было героя, который бросился бы на помощь. Только мы в маленьком желтом автомобиле.

– Держитесь, ребята! – крикнул Сэм.

Рэй стиснул мои пальцы.

Красный Бык выскочил на дорогу. Он оказался прямо перед нами; он несся низко над землей, как туман, темный и непроглядный. На нас упала его тень.

А потом мы оказались внутри него.

Послышался треск; камешки и мусор застучали по бортам и крыше машины. Видимость впереди сократилась до пары метров. Это было похоже на снежную бурю, но со снегом земляного цвета. Пыль кружилась вокруг нас и над нами; ревел ветер. Небо, едва видневшееся в лобовом стекле, через каждые несколько секунд проглядывало сквозь клубящиеся облака пыли голубой вспышкой. Как неисправная неоновая вывеска. А облака напоминали языки пламени.

Я зажмурилась. Ладонью я ощущала, как бьется пульс в руке Рея. Я представила себе, что это его сердце. И что я посылаю ему свое сердцебиение, напоминая: вот так продолжай биться, вот так продолжай жить. Продолжайте жить, продолжайте ехать, мысленно повторяла я Рэю и Сэму, в тревоге стискивая пальцы.

Сэм вскрикнул.

Он резко свернул вправо, пикап съехал с дороги, и я невольно раскрыла глаза. Что-то очень большое вынырнуло из пыли в нашу сторону.

Легковой автомобиль.

– Кто-то бросил посреди дороги _ _ _ _. – Сэм крутанул руль в обратную сторону, так что мы с Рэем стукнулись друг о друга, и машина с трудом выехала обратно на трассу.

Проблески голубого неба, которые мне удавалось заметить, становились все реже. Телефонные столбы поочередно мелькали из коричневых облаков, как мачты затонувших кораблей. Сэм вел машину по ним, как по ориентирам.

Но расстояние между ними все увеличивалось.

Нет. Это пылевая буря становилась все гуще, скрывая и столбы. Скоро мы вообще ничего не сможем разглядеть.

– Придется остановиться, – сказал Сэм. – Переждать где-нибудь на обочине.

– Нет, пожалуйста! – взмолилась я. – Мы уже почти приехали!

В ясную погоду с нашей фермы было видно, как сверкает на горизонте дом Гаса. Иногда я представляла, как иду туда. Представляла, как с моим приближением купол приветственно поднимается над полями. Круглая крыша казалась мне похожей на двух обнимающихся людей. Но теперь из кабины пикапа я не могла разглядеть ничего, даже ставшего таким знакомым купола. Как вдруг…

– Это флюгер на крыше нашего дома! – Подавшись на самый край сиденья, я указала пальцем направление.

Облака пыли на миг расступились, и мы увидели возле дороги какой-то предмет, прикрепленный к верхушке покосившегося столба.

– Почтовый ящик! Это наш почтовый ящик. Сверните здесь направо.

Сэм вывернул руль, и мы нырнули в темноту. Только по хрусту гравия под колесами можно было понять, что мы съехали с асфальта на подъездную дорожку.

Все вокруг было оранжевым, как будто наша ферма перенеслась на незнакомую планету. Из облаков вырисовывались знакомые очертания: наспех припаркованный в сторонке автомобиль (значит, мама и Амелия добрались до дома), ограда загона. Но все это стало оранжевым.

Солнца не было. Неба не было.

Сбросив скорость, Сэм продолжал медленно ехать вперед, выбирая, где остановить машину. Казалось, что мы движемся в подводной лодке. Или на космическом корабле. Мы медленно ползли вперед, словно плыли по течению или двигались по инерции.

В оранжевой мгле еще что-то двигалось в нашу сторону.

Оно подходило все ближе, и мы двигались навстречу.

Это была моя мама.

– Стоп! – крикнула я.

Сэм нажал на тормоз и припарковал машину. Мама подошла вплотную к пикапу и, опираясь на него рукой, чтобы не упасть, приблизилась к моей дверце. Нос и рот у нее были повязаны платком. Слишком слабая защита от пыли; это я хорошо знала.

– Она отведет нас к дому, – сказала я, хотя сама не была в этом уверена. Сможет ли кто-нибудь найти дом в окружавшей нас оранжевой мгле? Я потянулась к дверной ручке.

– Погоди! – крикнул Сэм.

Он сделал какой-то жест, которого я не поняла, но Рэй кивнул, надел свои защитные очки и похлопал по моим, висевшим у меня на шее. Я тоже надела очки.

Мы открыли двери пикапа.

Там стоял вой, который можно назвать только «голодным». Ветер страдал, и поэтому он обрушился на нас. Он резал кожу: каждый его порыв нес с собой песчинки. Стоило нам открыть дверцу машины, как ветер вцепился в нее, пытаясь оторвать от кузова.

Рэй, моя мама и я общими усилиями закрыли дверь, потом мама схватила меня за руку. Ее плохо было видно, но даже сквозь защитные очки я заметила, что глаза у нее воспалены и слезятся. Она зажмурилась, пытаясь защититься от пронизывающего ветра. Ее губы шевельнулись под платком.

Я ее не слышала.

Я ее не слышала!

Ветер бил мне в спину, пытаясь сорвать рубашку. Собственные волосы больно хлестали по лицу. Из-за машины показалась еще одна фигура: к нам подошел Сэм. Он взял мою маму за плечо, и она прижалась к нему. Они что-то кричали друг другу, но мне их все равно не было слышно. Ветер мгновенно уносил слова прочь. Ощущение было такое, словно мы очутились в оранжевой пасти тигра, внутри Красного Быка.

Сэм подался вперед и дотронулся до моего плеча. Мы с Рэем посмотрели на него.

Он сделал знак «сестра».

Потом – знак «собака».

Там были еще какие-то знаки, но