Моя новая сестра - Клэр Дуглас
– Ты уверен в этом, Бен? – мягко спрашивает она, не глядя в мою сторону. – Аби может сделать тебя счастливым?
Он берет меня за руку и говорит ей, что да, я делаю его счастливым, что я – то, что ему нужно, то, чего он так долго ждал.
– Значит, это окончательное твое решение? – вздыхает Беатриса, и ее плечи поникают. – Я всегда хотела, чтобы ты был счастлив, Бен. Пожалуйста, поверь в это.
Она отодвигает стул и молча выходит из кухни. Мы оба смотрим на ее любимую кофейную чашку, ту самую, с изображением птички, замечаем розовое пятно помады на ободке, и я чувствую тревогу. Почему она не стала сопротивляться? Неужели она так легко смирилась с поражением? Неужели она действительно отпустит его?
Глава двадцать седьмая
Я брожу по дому, пытаясь запечатлеть его в своей памяти. Я прикасаюсь к гирляндам с плафончиками в форме маргариток, обвивающим перила. Провожу рукой по стенам, выкрашенным в тщательно подобранные цвета. Наслаждаюсь теплом от выложенных известняковой плиткой полов с подогревом под ногами. Устраиваюсь на мягком бархатном диване в гостиной или останавливаюсь на террасе с видом на сад, раскинувшийся внизу. Перекидываю ноги через подлокотник потертого антикварного кресла на кухне, как это делали Беатриса и Кэсс в первое утро после моего переезда. Я наслаждаюсь красотой этого дома. «Я буду скучать по нему», – думаю я. Потому что какое-то время я была здесь счастлива, какое-то время дом хранил в своих стенах обещание жизни, в которую я отчаянно стремилась попасть. Жизни, которая была совсем другой, гораздо более шикарной, чем та, от которой я пыталась сбежать.
Однажды утром, два дня спустя, я сижу за кухонным столом с ноутбуком, якобы набирая текст интервью для Миранды… но на самом деле просматривая интернет-сайты в поисках жилья, которое мы с Беном могли бы снять вместе. В доме до жути тихо, если не считать щелканья старых радиаторов, которое раздается, когда отопительный котел остывает. Бен на работе, а остальные уехали к подруге Беатрисы, открывшей художественную студию во Фруме. Меня не пригласили присоединиться к ним. Я пролистываю информацию о квартире на Уолкот-стрит, когда по тихому дому разносится громкое «динь-дон», заставляя меня вздрогнуть. «Это звонят во входную дверь», – говорю я себе, когда сердце привычно срывается на бег, потом встаю из-за компьютера, так и не закончив просмотр фешенебельной квартиры на Уолкот-стрит, и иду открывать дверь. На крыльце стоит женщина с короткими седеющими волосами и румяными морщинистыми щеками. Пожилая, ей, наверное, около шестидесяти лет, а то и больше.
– Здравствуйте, – говорит она с густым шотландским акцентом, улыбается и щурит глаза. Роста в ней едва ли пять футов [16], она полная, одета в выцветший синий плащ и длинную юбку, на ногах – крепкие коричневые ботинки. В руке она держит большую сумку. Улица за ее спиной тиха, солнце плывет по фарфорово-голубому небу. Воздух пахнет свежестью после недавнего дождя.
– Я ищу Бена. – Ее глаза с надеждой смотрят мимо меня, в прихожую.
«Бена? Почему она ищет Бена?»
– Он на работе, его не будет дома до вечера.
– О, – разочарованно произносит она. – Конечно, он на работе, я об этом не подумала. Я зайду попозже.
– Мне очень жаль, – говорю я, извиняясь, потому что она выглядит невероятно расстроенной. – Могу ли я передать ему, кто приходил?
Я не могу позволить этой женщине уйти, не узнав, кто она такая. Она оглядывается по сторонам, как будто ожидает, что он в любой момент появится на улице.
– Я его мама, милая. Не переживайте, я зайду позже. На этой неделе я живу у его брата в Бристоле, так что будут и другие возможности. Я пыталась позвонить ему, но он никогда не отвечает на звонки, а я, видите ли, беспокоюсь. После смерти его отца… – Она делает паузу, ее подбородок подрагивает, затем она с усилием берет себя в руки. – Мы с Беном встретились на прошлой неделе. Мы поссорились… Я бы хотела… – Она умолкает, и ее глаза расширяются от ужаса, как будто она сказала слишком много. – Неважно, я заеду еще раз сегодня вечером – вы скажете ему об этом, милая? Передадите, что я зайду сегодня вечером, около восьми?
Я таращусь на нее в изумлении. Кровь стучит в ушах.
– Его мама? – Я не могу поверить в услышанное. – Вы мама Бена? – переспрашиваю я – на тот случай, если эти слова мне померещились, а не были произнесены вслух.
Ее лицо омрачается, и я вижу растерянность в ее водянистых голубых глазах. Она не похожа ни на Бена, ни на Беатрису.
– Да, я его мать. А вы кто?
– Я его девушка. Аби.
– Да, он упоминал вас, когда приезжал ко мне на прошлой неделе. Ах, какая же вы красавица!
– Вы виделись с ним на прошлой неделе? – Я держусь за дверной косяк, чтобы не упасть. – В Шотландии?
Она смеется.
– Я знаю, что все еще говорю с акцентом, но нет. Мы больше не живем в Шотландии, последние десять лет мы живем в Лондоне. В Стритэме. Он приезжал ко мне погостить. – Она понижает голос. – Думаю, он рассказал вам о том, что его отец умер. Он давно болел, но все равно это был шок. – Ее глаза блестят от слез. – Думаю, Бен тяжело это воспринял, что бы ни говорил Пол…
Гудок автомобиля заставляет ее обернуться, и в этот момент я замечаю красный «Мондео», стоящий у бордюра дальше по улице.
– Это Мартин, мой второй сын. Я лучше пойду. Увидимся позже, дорогая. – Она ласково поглаживает меня по руке. – Кстати, меня зовут Мораг. Очень приятно познакомиться с вами.
Затем она выходит из ворот и бежит к ожидающей машине, а я в шоке смотрю, как она усаживается на пассажирское сиденье с сумочкой на коленях, и, когда машина отъезжает, опускаюсь на холодную каменную ступеньку, голова у меня идет кругом. Как она может быть мамой Бена, если его родители погибли в автокатастрофе больше тридцати лет назад?
Хотя еще только одиннадцать часов утра, я наливаю себе бокал вина из полупустой бутылки, стоящей в холодильнике. Раздраженная и встревоженная, я выпиваю его одним глотком. Затем звоню Бену. Он
