На закате - Хван Согён
Я там чем только ни занималась, от корректуры и редактирования до рекламы. Кроме меня в издательстве работали директор, его университетский друг и выпускница колледжа, совсем еще зеленая девочка. Рабочих рук не хватало, и мы то и дело работали допоздна, чтобы не сорвать сроки. Никаких надбавок за сверхурочные нам не полагалось, и мы довольствовались совместными незатейливыми вечерними посиделками, которые должны были сохранить дружескую атмосферу в коллективе. Так я продержалась там два года, не зная, куда бы еще податься. Денег после оплаты квартиры и счетов едва хватало мне одной на еду. Правда, я, как маятник, болталась между домом и работой, так что тратить деньги было некогда. На работе я сидела, не отрывая глаз от монитора, редактируя чужие тексты и наполняясь чувством безнадежности от подобной бессмысленной траты времени. То и дело я выходила на лестничную клетку, садилась на корточки и, сжавшись в комок, выкуривала несколько сигарет, пока не полегчает.
Однажды мне нужно было встретиться с автором на улице Тэханно, я зашла в кафе и там неожиданно встретила старшекурсника с режиссерского. Он сказал, что как раз меня разыскивает, и попросил написать пьесу. Я ухватилась за повод сбежать из издательства и сама дала себя засосать в это театральное болото. После университета я какое-то время была в труппе и играла второстепенные роли без текста. Решила, что в театре у меня нет никакого будущего, и думала, что ушла оттуда навсегда. Не желая отказывать товарищу, я взяла за основу свои прежние наработки и написала сценарий, едва успев к сроку. Неожиданно пьесу отобрали для участия в театральном фестивале, который проходил той осенью, и я получила приз как лучший молодой автор. После этого я уже не могла уйти из крошечного подвального театра.
У меня есть мама и старшая сестра. Мой отец, учитель, умер, когда я была еще студенткой. Сестра к тому времени уже получила диплом, а я все-таки умудрилась окончить университет с помощью дяди. Поступив на режиссерский, я постоянно воевала с отцом, который требовал, чтобы я перешла на другой факультет в университет поближе к дому, а не то он откажется за меня платить, — только поддержка мамы помогла мне довести дело до конца. После смерти отца дядя, взяв с меня обещание, что я не буду ставить спектакли, а поищу нормальную работу, оплатил мне два последних семестра. Так я поняла, что не могу решать свою судьбу, пока завишу от других. Сестра моя, убив несколько лет на подготовку к экзамену, необходимому для работы в государственной организации, с горем пополам смогла получить должность учителя средней школы. Мама, которая всю жизнь хваталась за любую подработку, даже домработницей была, уехала с сестрой в небольшой городок, где наконец зажила тихой, спокойной жизнью. Я старалась с ними особо не общаться, чтобы не нарушать ее мирное течение.
У меня были две футболки по пять тысяч вон каждая и одна пара джинсов за десять тысяч вон — в них я ходила с весны до осени, тратилась только на еду и проезд. В большом городе всегда проблема с оплатой жилья. Какое-то время я ютилась по съемным комнатам, а когда устроилась в издательство, скопила немного денег на залог и сняла маленькую квартиру с помесячной оплатой в полуподвале. Снимая жилье на окраине столицы, я повстречала множество таких же, как я. Людей, похожих на мелких зверушек, которые живут в чаще среди хищников и умеют только приспосабливаться.
Я вышла из театра на улицу, по которой тянулись ряды кафе, пивных и закусочных, стойко прошла мимо. Было уже поздно, и в автобусе было много свободных мест. Я села и задремала, прислонив голову к окну. У меня так громко урчало в животе, что я каждый раз просыпалась и опять проваливалась в сон. В час пик до нового микрорайона на окраине, где я жила, добираться было долго, но в такое время, как сейчас — минут тридцать. Однако я ехала не к себе.
Я случайно проснулась как раз перед своей остановкой. Как выходишь из автобуса — на углу перекрестка виднеется то место, где я подрабатываю. Я ждала, пока переключится светофор, и смотрела на огни небольшого круглосуточного магазина на другой стороне улицы. Как только загорелся зеленый, я бегом пересекла проезжую часть, торопливо толкнула стеклянную дверь и, тяжело дыша, заскочила внутрь. Я немного переиграла, и хозяин магазина, ничего не говоря, злобно на меня уставился. Наспех нацепив фартук, я лихорадочно пробормотала:
— Простите, пожалуйста. Я завтра отработаю лишний час утром.
— В свою смену надо работать. Опять, что ли, со спектакля пришла?
— Сегодня генеральная репетиция. Послезавтра начинаем спектакли.
— И денег-то толком не платят, чего ты там забыла, не пойму.
Он собирался уходить.
— Я новый товар еще не открывал, расставь все. И завтра ты работаешь до девяти.
Хозяин ушел. Утром он придет снова, а днем его жена забежит на пару часиков, чтобы он мог поесть и отдохнуть. Я сижу здесь ночью, пока они спят. С десяти вечера до восьми утра — десять часов. Еще есть студент, который тоже выходит по ночам, но его смены по выходным. Так что все будни — мои. Платят копейки, за деньгами побольше — не сюда. Я пробовала подрабатывать в разных местах, так вот: в таких магазинчиках самая низкая почасовая оплата, кроме того, человек, который не любит быть один, станет там отчаянно скучать. Когда получалось, я училась или читала, стараясь наполнить смыслом это время.
Даже на самой оживленной улице после полуночи людей становится меньше. Я много чего перепробовала: трудилась в кафе, ресторанах, пиццериях, закусочных, где подавали гамбургеры или рисовую закуску кимпап, на парковке в торговом центре. Я поняла, что мне такой режим, как здесь, подходит как нельзя лучше, ведь в ночных сменах есть большое преимущество. Частично пожертвовав сном, я могла посвящать день чему хочу. С одной стороны, все, что связано с театром, было еще бессмысленнее, чем дежурство в магазине, но с другой — разве сравнится утешение от исполненной мечты с какой-то там подработкой?
По вечерам в девять часов привозят молочные продукты, прохладительные напитки и снеки. Хозяин принимает товары, а я должна все разложить. Обычно я тогда же и ужинала. После восьми вечера все вчерашние сэндвичи и кимпап нужно выбросить. Кроме того, нужно освободить полки для свежих продуктов. Все, от чего хозяин еще не успел избавиться, я забираю себе и складываю под кассой. Потом расставляю новые
