У смерти твоё имя - Диана Аркадная

– Тогда еще один вопрос: к вам недавно поступал запрос о сопровождении охоты от новичков? Или, быть может, вам довелось пресечь какие-то случаи браконьерства?

– В этом сезоне ничего такого не припомню. – Мужчина хмурится и качает головой. – В октябре и ноябре я вел пару групп, но это заядлые охотники, они каждый год сюда ездят.

– Ясно. – Вопреки ожиданиям, Александр не выглядит разочарованным итогом разговора, для которого они с напарником, судя по всему, не один час провели в непростой дороге. – Благодарим за сотрудничество.

– Ну что вы, это же мой долг. – Ничто в тоне мужчины не выдает насмешки, но Лихачев кривится, как будто раскусил что-то кислое прямо на больном зубе.

Гаврилов тем временем, словно потеряв всякий интерес к хозяину поместья, обращается к девушке:

– Сабина, я бы хотел с тобой переговорить. Наедине.

Лицо Чиркена застилает неясная тень.

– Можете пройти в библиотеку, – говорит он, и на губах его, еще секунду назад скованных от напряжения, играет знакомая улыбка радушного хозяина.

– Не стоит, – сухо отвечает ему Гаврилов. – Мы поговорим в машине.

После его слов атмосфера неуловимо меняется. Плечи Чиркена охватывает едва заметное напряжение, а голова склоняется ниже. Черные глаза неотрывно следят за Александром, как если бы тот был диким зверем на прицеле охотничьей винтовки.

От следователей не укрывается перемена настроения главы дома, и они не раздумывая расценивают его как угрозу. Их тела стягиваются как подсобранные пружины, рука Лихачева словно невзначай начинает скольжение к поясу.

Сабина кладет ослабевшую руку на спину Чиркена. Ей неизвестно, что приводит мужчину в такое скрытое неистовство, ему, казалось бы, и вовсе незнакомое, но это заставляет струну внутри натянуться до предела, ввинчивая адреналин в кровь, учащая сердцебиение до глухого стука в ушах. Мышцы под ее ладонью поднимаются вспученной волной, а затем опадают в слышном только ей выдохе. Девушка тоже выдыхает, чувствуя, как их легкие начинают двигаться в унисон.

Чиркен рвано, как если бы его что-то удерживало, поворачивает голову в ее сторону. Сабина смотрит взволнованно, без слов спрашивая о том, что не предназначается для ушей посторонних, и это вымывает мутный деготь из его взгляда. Мужчина выпрямляется.

– Скоро ужин, – произносит он почти бесцветно, обращаясь исключительно к девушке. – Надеюсь, ты не задержишься.

– Я буду вовремя, – обещает Сабина, и в этом обещании много больше, чем может показаться.

* * *

Машина успела остыть, и девушка ежится на холодном сиденье. Лихачев остается курить снаружи возле водительского места, а они с Александром садятся назад. Сабина гадает, что такого он хочет сказать ей, раз не рискнул сделать это в доме, где их могли услышать. Впрочем, ее любопытство скоро оказывается удовлетворено.

– Я видел убийцу, – без предисловий начинает Гаврилов, прислоняясь затылком к подголовнику и прикрывая глаза. Он выглядит так, будто поездка и короткий допрос отняли у него последние силы. – В тот самый день, когда пропала Железнова.

Подумав и по-новому расценив вид мужчины, Сабина спрашивает:

– Вы ранены?

Гаврилов морщится, не поднимая век и продолжая сидеть, откинувшись на сиденье.

– Уже оправился, но в больничке полежать пришлось.

Девушка молчит, не зная, о чем спросить первым, но все, что приходит ей в голову, какое-то нелепое, ненужное. Как случилось так, что Александру удалось от него уйти? Как он понял, что это именно тот самый убийца? Выглядит ли душегуб как обычный человек, как серый прохожий или убийства успели превратить его лицо в уродливую маску?

– Он становится все наглее и самоувереннее, – добавляет следователь, когда пауза становится слишком долгой и почти невыносимой. – Я перед сном всегда выхожу покурить во двор. Там он меня и нашел.

Значит, это не было случайной встречей, и убийца сам искал Гаврилова. Чтобы что? Убить? Покалечить? Запугать?

– Зачем ему нападать на вас? – Сабина действительно этого не понимает. – Вы не единственный следователь, который ведет его дело. И вы мужчина. Может, это был кто-то другой?

Все прежние жертвы преступника были женщинами, за одним исключением, на которое мужчина тут же не преминул ей указать:

– А зачем ему нападать на Ланского? – Он качает головой и открывает глаза, покрытые паутиной сосудистой сетки. Девушка испытывает сомнения в том, что мужчина вообще спал последние дни. – Когда мы сцепились, у него оказался нож – резной, один в один как те, которыми были заколоты жертвы. Я эти узоры вдоль и поперек изучить успел, и мне точно не примерещилось. Он почти проткнул меня насквозь, сильный, сукин сын… Сказал, что стану подарком. Нас заметила соседка с верхнего этажа и стала кричать. Я смог его сбросить, но не обезоружить. Он поспешил скрыться.

– Вы видели его лицо? – Сабина чувствует, как к корню языка подступает горечь, заставляя сглотнуть. Узоры… Совсем как на самодельном ноже Тимура.

Гаврилов досадливо хмыкает, неловко меняя позу и прижимая руку куда-то под ребра. Даже в приглушенном свете салона девушка замечает, как ткань рубашки за бортом пиджака потемнела от проступившей крови.

– На нем были кепка и балаклава, так что ни черта не рассмотрел.

– А голос? – настойчиво продолжает девушка. Ей важно понять, есть ли у следователя хотя бы малейшая зацепка.

– Он говорил шепотом. Поверь, я уже десятки раз прокручивал в памяти этот момент. Он не оставил ничего.

В его голосе лишь тусклая безысходность. Сабина больше не чувствует от мужчины враждебности.

– Вы перестали меня подозревать? – осторожно спрашивает она.

Гаврилов после недолгого молчания нехотя произносит:

– То, что я говорил… Эмоции взяли надо мной верх. Забудь об этом.

Это почти похоже на извинение, и горячий болезненный узел внутри девушки, сидевший в ней с самой последней их встречи, понемногу начинает распускаться.

– Интересно, что значат его слова о подарке, – бормочет Сабина, заламывая пальцы. Домыслы лепятся один на другой, превращаясь в один большой, давящий голову изнутри ком.

– А что тут гадать? – Александр криво улыбается, глядя на нее с выкручивающим вены выражением, словно бы знает наперед обо всем, что она чувствует и думает. – Думаю, я должен был стать третьим с твоим именем на животе.

От этого предположения она замирает, и ее сознание закручивается новым хороводом тревожных мыслей. Мужчина поворачивается к ней всем телом, игнорируя открывшуюся рану.

– Знаешь, что происходит с убийцами, когда они долгое время остаются безнаказанными? Они чувствуют свою власть и постепенно теряют контроль. Он скоро начнет совершать ошибки, если уже не начал. Все эти письмена на телах, оставленных напоказ, – они же полная бессмыслица, мы и криптографа привлекали – ничего. Он просто…

– …забавляется? – А ведь Сабина думала о том же самом.

– У тебя когда-нибудь