Бессмертная степь - Иса Капаев
Но в мире нет ничего постоянного. Циклоны и муссоны иногда изменяют направления движения и проходят не над степью, а над тайгой или даже тундрой. Тогда недостаток влаги расширяет пустыни Гоби и Бетпак-Дала, оттесняет растения и животных на север, к Сибири, и на юг, к Китаю. Вслед за травой, необходимой для скота, и животными, на которых охотятся, уходят и люди — обитатели Великой степи. Именно в такие эпохи усыхания Великой степи становились неизбежными контакты кочевников и осёдлого населения Китая.
Китайские хронисты, описывая народы, обитавшие к северу от Китая, в Великой степи, называли всех степняков одним именем — «татары», подобно тому как мы, говоря «европейцы», называем этим словом и шведов и испанцев. Однако на самом деле этноним «татары» был названием одного из многочисленных степных племён.
Сами татары делились на три ветви: «белые», «чёрные» и «дикие». «Белые» татары — онгуты — жили вдоль границы Великой степи и подчинялись маньчжурской империи Кинь; они охраняли страну, получая за это плату. Поэтому у них были шёлковые одежды для жён, фарфоровая посуда и другая иноземная утварь. «Чёрные» татары занимали открытую степь к северу от пустыни Гоби и подчинялись своим ханам, презирая «белых» татар, которые продали свою свободу и независимость за тряпки и чашечки. Сами они пасли скот, который кормил их и одевал, так как ходили они в одеждах из шкур, ныне называемых дублёнками.
Однако «чёрные» татары вызывали не меньшее презрение у «диких», занимавших территории ещё севернее. У «диких» татар отсутствовали даже зачатки государственности, поскольку подчинялись они лишь старшим в роде, а если подчинение становилось в тягость, младшие всегда могли отделиться. Хозяйство «диких» татар основывалось на охоте и рыболовстве, так как больше всего на свете они ценили свою волю. Для девушки из числа «диких» татар выйти замуж за «чёрного» татарина, который будет заставлять её доить коров или пасти овец, считалось унизительным наказанием» [1].
Л.Н. Гумилёв выделяет монголов как отдельный народ, но во всех источниках они действительно называются татарами. В китайских источниках лишь однажды упоминается название народа, очень похожее на имя монголов. Бартольдом приведено сообщение в мирном соглашении 1147 года династии Кинь с монголами, которые обозначены как мэнгу-дада (монгольские татары).
Необходимо сделать небольшое отступление и обратиться к очень серьёзному исследованию по этому поводу, книге Л. В. Воробьёва «Чжурджэни и государство Цзинь» [2]. Чжурджэни — народ, создавший империю Цзинь («Кинь» по Л.Н. Гумилёву), имеет, по ряду предположений, маньчжурское происхождение и находился в очень сложных отношениях с северными соседями. Согласно карте, представленной в книге М.В. Воробьёва, известные степные племена расселялись следующим образом: «…джалаиры жили в долине р. Онон, тайчжиуты — в долинах рек Онон и Селенги, кэреиты (хэрэ) — в долинах рек Орхон и Тола, в бассейне р. Онгин, между горными хребтами Хангай и Алтай, татары — у озёр Буир-Нор, Кулун-Нор и вдоль Китайской стены, на границах с чжурджэньским государством, меркиты — в бассейне р. Селенги...»
О предполагаемых предках монголов М.В. Воробьёв делает следующие изыскания: «Наше рассмотрение мы начнём с мэнгусы (мангуцзы, мэнгу, мокоши), т. е. с монголов. «Да цзинь го Чжи» сообщает фантастические сведения о народе мангуцзы, наделяя последних ростом в восемь футов, способностью видеть за несколько десятков ли даже мелкие предметы, объясняя это необыкновенное свойство тем, что они не ели горячего, а питались одним сырым оленьим мясом» [2, 329]. Автор делает любопытную оговорку: «Интересно, что источники XII в. не считали мэнгу родичами монголов. Одни указывали, что мэнгу находятся на востоке, а монголы — на западе, и их разделяет несколько тысяч ли...» (там же. Cтр. 330). Воробьёв эти сомнения считает наивной ошибкой, т. к. авторы рассматривали место пребывания чжурджэней из Манчжурии (прародины), а не с Китайской равнины, где к тому времени утвердилась империя Цзинь. В любом случае эти сомнения и поправки примечательны.
Под китайским написанием мэнгу вполне можно предположить и название крупного кочевого племени мангыт и даже мингов . Только доподлинно неизвестно, были ли мангыты монголоязычным племенем. Где бы это сильное племя ни фигурировало: в Средней Азии, Казахстане, Поволжье, на Северном Кавказе, в Крыму, оно и в древности, и сегодня остаётся тюркским. То же самое можно сказать и о найманах, катаганах, киреитах, конгратах, китаях. Многие исследователи считают, что явным подтверждением монгольского происхождения этнонимов является их окончание на букву «т», которая по-монгольски подчёркивает множественное число. Однако и это не является убедительным аргументом, так как и у ногаев, и у казахов, и у каракалпаков, и даже у кочевых узбеков есть аналоги названиям этих племён без указанного характерного окончания, что даёт повод думать об их существовании до завоеваний Чингиз-хана на Западе от Монголии.
Очень примечательно бытование у ногаев этих племён в двойственном обозначении. До сих пор у ногайцев сохраняются конгыры и конграты, киреи и киреиты (кстати, последнее племя бытует у казахов только под названием киреи). Есть у нас минги и мангыты (вполне возможно, что это этноним одного происхождения). А вот этнонимы, произошедшие из племени Чингиз-хана: дурмэт и шуршит, у нас сохраняются только под тюркским произношением дюрмен и шурши, да и сам род августейшего владыки кият, как сказано ранее, сохранился в самом древнем тюркском прочтении, как род киян.
Из этих данных мы можем сделать два предположения: во-первых, по мере продвижения в тюркскую среду эти этнонимы отюречивались и, во-вторых, вследствие переселения тюркских родов на восток этнонимы омонголивались и вторично появились вместе с победоносными войсками. Этноним найман учёные склонны считать явно монгольским, т. к. на монгольском языке он означает число восемь и, видимо, в прошлом представлял союз восьми племён родов. Найманы имели своё государство, пользовались тюркской письменностью, в домене их не осталось, а у ногаев, казахов, каракалпаков они до сих пор составляют один из известнейших родов.
Мы не имеем никаких доказательств того, что эти рода и племена не являлись тюркскими. Зато имеется множество подтверждений того, что даже без этих племён и родов войско августейшего выглядело тюркским. В нём преобладали тюркские народы, среди которых карлуки, киргизы, кипчаки, уйгуры, канглы, уйсуны, кидане, присоединившиеся во время войны в Китае, кидане из Западного Ляо (так китайцы называла киданьское государство в Средней Азии). То, что в войске Чингиз-хана было тюрко-монгольское единство, не оспаривается никем. Но каково было
