Семь причин помнить тебя - Джули Ричардс
Эпилог
Реабилитационная клиника
Саманта Митчелл, США
Сегодня мой последний день в реабилитационной клинике. Лечение продолжится уже вне медицинского учреждения. Я так и не смогла полностью восстановить себе память. Но врачи говорят, это чудо, что я и вовсе что-то вспомнила. Некоторым пациентам везет и того меньше, чем мне. От этих слов мне не стало более радостно на душе, хотелось вспомнить все моменты своей жизни. Абсолютно все. Но чуда не произошло. В голове продолжали хаотично мелькать черно-белые фрагменты прошлой жизни. Но все они, к сожалению, были не столь значительными. Ярких открытий и вспышек озарения не случилось. Пока я пребывала в размышлениях, услышала, как меня кто-то позвал по имени. Это оказался Каспер. Он вошел ко мне в палату в своей фирменной бейсболке, футболке и джинсах.
– Чем занята? – спросил меня Каспер, когда подошел ближе.
На мгновение мне показалось, что слишком уж радостный у него вид. Неужели он вспомнил что-то значительное и важное из прошлой жизни? Буду рада, если так.
Я посмотрела на Каспера, такой симпатичный… И даже шрам на лице ничуть не портил его внешний вид. Я все продолжала смотреть на Каспера и понимала, что… влюблена. Но испытывал ли и Каспер то же самое по отношению ко мне? Да, мы часто общались, у нас даже успели появиться совместные шутки на разные темы, понятные только нам двоим.
Но даже этого скоро не будет. Все потому, что уже совсем скоро я уезжаю из этой реабилитационной клиники, а Каспер (насколько мне было известно) пока что еще задержится здесь. В отличие от меня его процесс реабилитации проходил значительно хуже. Если я вспомнила хоть что-то из прошлой жизни (мне кажется, что очень мало), то Каспер и того меньше. Врачи клиники сообщили, что ему было бы лучше задержаться здесь еще на некоторое время. Я же поеду домой. Мы еще не обсуждали с Каспером, как будем общаться дальше. Но мне очень хотелось бы, чтобы наше общение непременно продолжилось. Мне будет не хватать наших бесед. Но самое главное… мне будет не хватать самого Каспера. Этого симпатичного парня в бейсболке со шрамом на лице, который почти ничего не помнит из своей прошлой жизни.
– Вот собираю вещи, – наконец-то ответила я Касперу, когда поняла, что молчаливая атмосфера немного затянулась. – А ты еще остаешься здесь? Или нет? – задала я ему вопросы, не дождавшись его реакции на мой ответ.
Каспер вздохнул. И, кажется, снова загрустил.
– Да, врачи клиники рекомендовали мне еще здесь задержаться, – ответил Каспер. – Но я рад за тебя, что тебе лучше.
– Ты больше ничего не вспомнил с той поры? Может, было что-то еще? – спросила я, мне так хотелось, чтобы Каспер вспомнил что-нибудь еще, хоть что-то.
Я так переживала за него. Неимоверно. Я отложила в сторону сумку, в которую складывала вещи для поездки домой, и посмотрела на Каспера. Только сейчас я заметила, что у него в руках был рюкзак. И пока я собиралась с мыслями, что еще можно сказать в этот самый момент, что-то ободряющее, чтобы Касперу не было грустно, он заговорил сам:
– Пока что нет, но надеюсь, что это случится в ближайшее время. Кстати, это тебе, – произнес он, доставая из рюкзака аккуратно сложенный лист бумаги.
Мне стало любопытно, что там. И в тот момент, когда Каспер протянул мне лист бумаги и я увидела, что там, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Там был мой портрет. Аккуратно нарисованный карандашом. И именно в тот момент я все вспомнила. Это случилось так неожиданно, словно мимолетная вспышка. Все те недостающие фрагменты моей жизни, которые так отчаянно пыталась вспомнить почти все дни моего пребывания в этой реабилитационной клинике. С самого начала. И подумать только, в этом мне помог… нарисованный Каспером портрет. Точнее, не Каспером, а… Джошем Лэндером! Ничего себе, передо мной стоял Джош Лэндер. Это он, как и я, попал в аварию, и мы оказались вместе в одной и той же реабилитационной клинике, но не узнавали друг друга, так как почти ничего не помнили из своей прошлой жизни, кроме хаотичных воспоминаний. Значит, все это время, все эти дни, я была влюблена в Джоша Лэндера. Не в Каспера, незнакомца из клиники, а в того самого парня из моей школы в Штатах, с которым я была на свидании. На самом лучшем свидании в своей жизни. Я все вспомнила. Это чудо, что я смогла все вспомнить. Но неужели Каспер так и не вспомнит меня?
– Спасибо, очень похоже, у тебя талант – ответила я Джошу, взяв рисунок из его рук. – Когда ты успел его нарисовать?
Джош улыбнулся. Затем ответил:
– На самых скучных сеансах психотерапии в этой клинике, которая мне уже надоела.
Я тоже улыбнулась. С чувством юмора у Джоша все было в порядке. Но мне было грустно от того факта, что он просто нарисовал меня, но не помнил, что я это я, то есть Саманта Митчелл. Он не помнил этого. Интересно, вспомнит ли? И как я могу ему в этом помочь? Просто рассказать? Не станет ли столько новой для него информации ударом по психике? К тому же, мне хотелось, чтобы он вспомнил все сам, ненавязчиво и плавно, постепенно. И тогда придумала вот что: отправить ему после отъезда из клиники сообщение (словесно все рассказать было бы сложнее), в котором еще раз поблагодарю за нарисованный портрет и добавлю, что именно благодаря ему я все вспомнила. И хотела бы, чтобы вспомнил и он. Я написала в электронном сообщении «Семь причин помнить Джоша Лэндера». Хотела, чтобы он потом прочитал эти строки и в его сознании все прояснилось. Над причинами подумаю позже. А пока сохраню черновик.
Позже я открыла начатое сообщение и, дописав, отправила ему:
1) Ты подарил мне невероятный портрет. Помнишь тот день, когда мы были на свидании? Восхитительный рисунок. У тебя талант.
2) Кстати, насчет того свидания в кинотеатре под открытым небом и прогулки после него в парке… Это было прекрасно.
3) Ты отлично целуешься. Я помню наш первый поцелуй. И все последующие. Вспомнила. Долгие и страстные.
4) Ты подрался
