Горькая истина - Шанора Уильямс
– Работа пойдет мне на пользу. Как Вероника? – спрашиваю я.
Салли расплывается в улыбке, берет поднос и направляется к распашным дверям. Вероника – трехмесячная дочка Салли.
– Ой, Джолин, она у меня такая красавица! Будет передышка – покажу тебе фотографии.
– Жду с нетерпением!
Салли выходит, и сразу же после этого на кухню вбегает другая женщина. Кудрявые волосы собраны в симпатичный хвостик на затылке, кожа цвета кофе, в который опрокинули половину сливочника. На обеих руках «рукава» из татуировок. Нос усеян мелкими веснушками.
– Вас ведь Джессика зовут? – спрашиваю я, когда она берет другой поднос с чаем и десертами.
– Точно, – с улыбкой отвечает она и как-то странно на меня смотрит.
Непонятно, что означает ее взгляд, но я решаю не обращать на это внимания.
– Сегодня яблоку упасть негде! – произносит Джессика.
– Вот и отлично! Вы все прекрасно справляетесь. Продолжайте в том же духе.
Джессика выходит, и я следом за ней. Вернувшись в кабинет, отвечаю на письма, а еще мне нужно сделать несколько звонков. Чем скорее разберусь с делами, тем скорее смогу отправиться домой и подготовиться к занятиям на велотренажере.
Звоню одному из своих поставщиков, и вдруг раздается стук в дверь.
– Я занята! – громко говорю я, думая, что это кто-то из подчиненных.
Но дверь открывается, и в кабинет заглядывает человек, которого я меньше всего ожидала увидеть. Опустив руку с телефоном, наблюдаю, как заместитель губернатора Северной Каролины Сэмюэл Санчес заходит в мой кабинет. Он одет безукоризненно: нигде ни пятнышка, ни ворсинки. Темные волосы коротко подстрижены на висках и густо вьются на макушке. Кожа у него такая же загорелая и гладкая, как у мужа Дафны. Сэмюэл улыбается, и мое сердце начинает биться быстрее.
– Сэм, что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, вставая с кресла.
– Пришел тебя проведать, Джо. Как дела?
Нервно сглатываю.
– Ты бы лучше сначала позвонил. Тебя, наверное, видели.
– А что такого? Заместитель губернатора поддерживает местных предпринимателей.
Склонив голову набок, Сэм приближается к моему столу, и кабинет кажется слишком тесным. Три окна от пола до потолка выходят на парк, куда выводят на прогулки детей и собак. Кое-кто даже устраивает здесь пикники. Парочки со стаканами кофе прохаживаются рука об руку, и надеюсь, кое-кто из них выбрал чай из моего бутика. Хотя окна в кабинете тонированные, возникает ощущение, будто меня все видят. Вернее, нас.
Сэмюэл подходит на шаг ближе, и я вскидываю руку.
– Прошу тебя, только не здесь, – тихо бормочу я.
– Хорошо.
Он останавливается, но до меня все равно долетает аромат его одеколона.
Подняв голову, гляжу в карие глаза Сэмюэла. Он улыбается – именно эта невероятно обаятельная улыбка и покорила меня в первый раз.
– Ты уверена, что не хочешь?..
К горлу опять подкатывает ком, дыхание сбивается, но я беру себя в руки и обхожу вокруг стола.
– Сэм, я тебе уже говорила, что мы должны вести себя благоразумно. А приходить ко мне на работу – значит выставлять наши отношения напоказ.
– Не волнуйся. – Сэмюэл небрежно засовывает руки в карманы. – Надолго я тебя не задержу. Просто решил заехать по дороге – узнать, как продвигается твой план.
– Кое-что пришлось переиграть, – отвечаю я. – Но у меня все под контролем.
– Замысел превосходный, Джо.
Сэмюэл делает еще шаг ко мне и вынимает руку из кармана. Жду, что он погладит меня по щеке, как обычно, но Сэмюэл замирает. Нахмурив гладкий лоб, он смотрит на мою шею.
– Что случилось? – спрашивает он, дотрагиваясь до нее пальцем.
Вспоминаю, как странно на меня посмотрела та женщина на кухне, Джессика. Она тоже заметила синяки?
– Ничего. – Я отстраняюсь, прикрывая шею.
У них всех что, рентгеновское зрение? С утра я замазала синяки косметикой и убедилась, что ничего не видно. Обойдя Сэмюэла, гляжу на свое отражение в зеркале, висящем на стене. Действительно, местами крем стерся, и теперь он на воротнике моей нежно-голубой блузки.
– Вот черт! – фыркаю я.
Беру салфетку и вытираю блузку. Когда поднимаю глаза, замечаю во взгляде Сэмюэла возмущение.
– Это он тебя так, Джолин?
– Сэм, ничего страшного.
– Ошибаешься. Полюбуйся-ка на себя.
Затем Сэмюэл разворачивает меня к себе, но я стараюсь не встречаться с ним глазами. И все равно чувствую его испытующий, пристальный взгляд.
– Джолин, так дальше продолжаться не может. Если ты ничего не предпримешь, это сделаю я.
Сэмюэл обнимает меня за талию. Прикосновение обжигает даже сквозь ткань. Я готова задохнуться, а он привлекает меня к себе, и мы оказываемся вплотную друг к другу. Второй рукой Сэмюэл приподнимает мой подбородок, и мне остается только смотреть на него.
– Вот так точно больше продолжаться не может, – выдыхаю я. – То, что мы с тобой делаем…
– Почему? Он тебя не заслуживает, – тихонько произносит Сэмюэл, и его губы соприкасаются с моими.
Невольно таю в его объятиях и отвечаю на поцелуй.
Обнимаю Сэмюэла за плечи, он порывисто подхватывает меня на руки и усаживает на край стола. Угол компьютера впивается в спину – ну и пусть. Обвивая ногами талию Сэмюэла, целую его крепче и наслаждаюсь его ласками.
– Доминик знает про нас, – успеваю я проговорить, когда мы на секунду прерываем поцелуй.
Может быть, поэтому я играю для него второстепенную роль. Муж понимает, чувствует, что я отдаляюсь.
Будто не расслышав, Сэмюэл целует меня снова, и я со стоном притягиваю его за галстук поближе.
– Пусть знает.
– Нужно еще уладить некоторые моменты, – лепечу я, а Сэмюэл между тем целует мою шею.
– Ну так уладь, Джо. Я в тебя верю.
Его слова разжигают в моей душе пожар – в хорошем смысле. Именно такого огонька мне не хватало.
Не знаю, что особенного в Сэмюэле Санчесе, перед чем я не в силах устоять? Когда мы только познакомились, я его терпеть не могла, но исключительно потому, что он явно недолюбливал Доминика. Теперь же мы с ним в одной лодке. Я не единственная, кому Доминик нанес удар в спину, кого он обманул, обидел или использовал в собственных интересах. Желая, чтобы вся слава досталась ему, он не позволяет Сэмюэлу участвовать в принятии решений. Как-то раз Доминик приписал себе задуманную заместителем реформу здравоохранения, позволяющую сэкономить миллионы долларов,
