Моя мать прокляла мое имя - Анамели Сальгадо Рейес
– Миссис Луна, а это кто? – звучит громкий голос из глубины класса, лишая Фелиситас возможности одержать маленькую, но впечатляющую победу. У нее мгновенно пересыхает во рту. Сколько раз ей придется повторять свое имя? Сколько вариантов его произношения предстоит услышать?
– Ее зовут Фелиситас, и она проведет с нами сегодняшний день, – объясняет миссис Луна, не вдаваясь в подробности. – А знаете, кто еще станет нашим гостем? Клайв Стейплз Льюис![60]
Класс дружно вздыхает. Фелиситас вновь испытывает облегчение.
В течение следующих четырех часов Фелиситас внимательно слушает про символизм в литературе, про сложение дробей и про круговорот воды в природе. Во время групповой работы ей задают разные вопросы: кто она такая, что делает в их школе, как долго пробудет и не слишком ли ей жарко в черной куртке в такую жару? При этом никто не просит повторить ее имя больше одного раза, и многие произносят его правильно с первой попытки, как миссис Луна. Некоторые интересуются, есть ли у нее прозвище, но не навязывают свой вариант, когда она отвечает, что нет. Классная комната кажется вполне безопасной, но наступает момент, когда приходится ее покидать.
– Тебя действительно зовут Фелиситас, как felicidad?[61] – спрашивает какой-то мальчишка, когда они выходят. (Фелиситас кивает. На ее губах появляется намек на улыбку. Ей известно, что означает ее имя.) – Тогда почему у тебя такой сердитый вид? (Уголки ее губ опускаются на свое привычное место.)
– У нее не сердитый вид, тупица, – вмешивается его приятель и лупит друга рюкзаком по спине. – Она просто грустная. Может, мы будем звать тебя Тристеситас?[62]
Первый мальчишка смеется и предлагает альтернативу:
– Триститас[63].
– Энохадитас[64], – выкрикивает второй.
Слыша хохот, Фелиситас невольно пятится назад, но внезапно кто-то берет ее за руку и тянет за собой.
– Ее зовут Фелиситас, потому что родители не называют своих детей именами, которые им подходят, Анхель[65], – заявляет Эстела, вздернув подбородок и свирепо глядя на него. – Иначе твоя мама назвала бы тебя Пендехо[66].
– Эстела Диас! – раздается голос позади них.
– Да, миссис Харт? – Эстела с невинным видом поворачивается, не отпуская руки Фелиситас.
– Это уже третий раз. Мне придется позвонить твоим родителям и серьезно с ними поговорить о том, что ты позволяешь себе непристойно выражаться.
– Хорошо, миссис Харт. А вы расскажете им, что поддерживаете буллинг?
– Что, прости?
Эстела топает ногой.
– Вы не разрешаете мне называть Анхеля словом на букву «п», потому что не поддерживаете учеников, выступающих против обидчиков, а это значит, что вы поддерживаете этих обидчиков.
Миссис Харт делает глубокий выдох. Фелиситас представляет, как из ее ноздрей вырывается пламя.
– С родителями Анхеля я тоже побеседую, но я уже в третий раз за месяц слышу от тебя неприличное сло…
– А почему оно неприличное? – требовательно спрашивает Эстела. – Потому что на испанском? Вы что, расистка, миссис Харт?
Фелиситас снова улыбается. До конца этого дня она точно справится сама. Ну, почти.
В столовой Фелиситас садится с Густаво и Эстелой, и они обсуждают Роберта Стайна. В конце концов Густаво становится скучно, а может, он только делает вид, чтобы пересесть за соседний стол к другим своим друзьям.
– Если тебе нравятся «Мурашки», тебе стоит прочитать «Улицу страха», – советует Фелиситас Эстеле, когда Густаво уходит. – Там герои постарше, а сами истории не такие детские.
– Я слышала про «Улицу страха». И фильмы смотрела. – Эстела отодвигает тарелку в сторону и наклоняется над столом. – Тебе нравятся ужастики? – шепчет она.
– Я их обожаю, – шепчет в ответ Фелиситас.
– Я тоже! Но они все «тринадцать плюс» или только со взрослыми. Смотреть ужастик по телевизору не так прикольно, как в кинотеатре.
– Откуда ты знаешь?
Эстела откидывается на спинку скамейки и скрещивает руки на груди. Она улыбается, но по ее тону Фелиситас понимает, что ей вовсе не весело.
– Моя старшая сестра обычно тайком водила меня с собой. Мы покупали билеты на другой фильм и ждали в туалете, когда начнется тот, который нам хотелось посмотреть.
Это что-то в духе Ангустиас. Фелиситас сразу вспоминает, что ее мама поступала точно так же, когда была подростком. Она сама рассказывала об этом. Правда, ее тогда интересовали комедии, в которых не было никаких смертей. Фильмы ужасов ей никогда не нравились. Она соглашалась их посмотреть, только если дочь умоляла ее об этом. Но Фелиситас ни разу не просила Ангустиас взять ее на подобный фильм в кино, поскольку понимала, что это не мамина прихоть, а правила кинотеатров. Она не собиралась нарушать закон или создавать маме проблемы.
Эстела смотрит в тарелку и ковыряет еду вилкой.
– Правда, в прошлом году она переехала. Решила поступить в колледж и совсем меня забыла.
– Моя мама может нас провести.
Вилка застывает. Эстела поднимает глаза и скептически спрашивает:
– Твоя мама может провести нас на фильм, не покупая билеты?
– Ага. Думаю, она захочет устроить целую вечеринку по поводу того, что я вдруг что-то нарушаю.
– Она, похоже, крутая.
– Мама как мама, – пожимает плечами Фелиситас.
– Отлично, тогда я знаю, какой фильм мы должны посмотреть. «Мертвые в полночь». Слышала про него? По-моему, очень страшный.
Фелиситас действительно слышала об этом фильме и знает, что он выйдет не раньше середины лета. К тому времени ее давно уже здесь не будет. Она слегка улыбается Эстеле. Вряд ли она может предложить ей что-то большее, зная, что план все равно провалится.
– Да, что-то слышала.
– Супер! Есть еще один фильм того же режиссера.
Эстела рассказывает Фелиситас об истории кинофильма и о вселенной ужасов, в которой разворачиваются события. Потом перечисляет свои самые любимые ужастики, а Фелиситас – свои. На уроке истории они рассказывают друг другу, какие им нравятся книги и телешоу. На уроке испанского спорят, какой цвет лучше, черный или розовый. Во время урока рисования обсуждают, как можно верить в кольца настроения, но не верить в гороскопы или пророчества. К тому моменту, когда они расходятся, чтобы сесть в свои школьные автобусы, Фелиситас хочется плакать. К счастью, никто этого не замечает.
– Пока! – кричит Фелиситас Эстеле, которая направляется к автобусу под номером «12». Только она способна уловить дрожь в своем голосе.
– До завтра, – кричит в ответ Эстела, прежде чем шагнуть в пасть желтого монстра. Он проглатывает ее целиком, но она
