Горькая истина - Шанора Уильямс
Мы с ним зашли слишком далеко, встретившись в лаунж-баре. Не говоря уже о том, что приехали сюда, в этот роскошный коттедж, чтобы остаться наедине. Из-за эгоистичного решения игнорировать обручальное кольцо Дома я была готова сломать чужую жизнь. Казалось, будто Доминик хотел, чтобы я знала о его браке, – возможно, думал, что в статусе женатого мужчины он станет для меня более желанным. Многие на его месте спрятали бы кольцо, но Доминик не сделал этого. Интересно, почему?
На примере собственной матери я знала, что такое измена. Мой отец постоянно лгал и ходил налево. Маму это с ума сводило. Она исхудала, впала в депрессию, но ничего не могла предпринять, ведь, пока папа жил с нами, он нас содержал. Кто платит, тот и музыку заказывает. По непонятной причине мама ужасно удивилась, когда он ушел к другой женщине. Можно подумать, она не замечала, что он вел себя как полное дерьмо и попросту ноги о нее вытирал.
Я не желала становиться «другой женщиной» – разлучницей, разрушительницей семьи, интриганкой. Хотела ли я выбраться из нищеты? Да. Мечтала ли о большем? Конечно. Однако это неправильный путь – он грязный, мерзкий и дешевый, а о последствиях не задумываешься до тех пор, пока с ними не столкнешься.
Все, что пережила моя мать, в буквальном смысле убило ее. Она спилась и умерла, захлебнувшись собственной рвотой. Тело я обнаружила, приехав из колледжа на зимние каникулы, хотя единственной причиной, по которой я тогда вернулась домой, было то, что мама не отвечала на звонки. Ни с кем другим она тоже на связь не выходила, поэтому я купила самый дешевый авиабилет, какой смогла найти перед вылетом, и отправилась в родной город.
И что же плохого в том, что я не хотела приносить несчастье в чужой дом? Неужели это так необходимо? Джо, похоже, милая женщина, и, если она тоже сопьется и окончит дни столь же ужасно, как моя мать, ее гибель будет на моей совести.
Уверенная, что делаю единственно правильный выбор, я взглянула на Доминика, успевшего расстегнуть рубашку, и произнесла:
– Извини. Я не могу.
22
ДОМИНИК
В тот вечер он не поехал домой. Доминику пришло уведомление о том, что кто-то звонил в дверь дома, и на записи с камеры видеонаблюдения перед ним предстала особа, которую он на дух не переносил. Теща Наоми Харт, в огромной шляпе цвета банана. Доминик понятия не имел, зачем мать Джо приехала в Северную Каролину и что она тут делает, но в одном был уверен на все сто: тещу он видеть не желает.
Поэтому он соврал Джолин, послав ей сообщение, что у него полно работы и трудиться он будет всю ночь напролет, а сам отправился в «Фокстрот», собираясь выпить, а заодно перечитать свою речь в айпаде. Неделя выдалась жуткая, и ему просто необходимо расслабиться. «Фокстрот» – единственное место в округе, куда не пускают посторонних. В закрытый клуб могут попасть только те, кто в нем состоит. Здесь Доминику никто не станет докучать. Большинство посетителей приходят сюда за тем же, что и он: спокойно выпить, ни с кем не общаясь. За это Доминик и любит «Фокстрот».
Завтра днем ему нужно засветиться в Гринсборо на каком-то марафоне в поддержку людей с больным сердцем. Пусть Джо думает, что Доминик решил выехать заранее, дабы подготовиться к мероприятию более основательно. Он рад, что в резиденции у него есть запасной гардероб. Должна же быть какая-то польза от этого особняка.
Доминик сидит за столом, попивая бурбон, и тут приходит сообщение от Боаза:
Система распознавания лиц в Северной Каролине результатов не дала. Проверю Новый Орлеан, штат Луизиана.
Хорошо, что Боаз занялся этой ведьмой. Немного успокоившись, Доминик откидывается на спинку бордового кожаного дивана и делает солидный глоток бурбона. Доминику приходила в голову мысль, что неизвестный шантажист – Боаз, но потом он сообразил, что наемнику от этого никакой выгоды. Всю черную работу выполнил именно Боаз, и, если другого способа спасти свою шкуру не найдется, Доминик готов все повесить на него.
Отправив в ответ «ОК», Доминик открывает «Инстаграм» и заходит в аккаунт, который создал под вымышленным именем. Постов он здесь не выкладывает, а второй аккаунт Доминика – официальный, губернаторский, но его ведет Мелисса, а сам хозяин туда заглядывает редко. В его фальшивом аккаунте нет фото профиля, но так даже лучше для случаев, когда Доминику надо что-то разузнать: к примеру, заглянуть на страницу к Иден. Какой там она называла ник?
Прокашлявшись, Доминик набирает в строке поиска «богиняведьма» и просматривает результаты, но это все не то. Постукивая пальцем по телефону, Доминик напрягает память. Затем печатает «мистическая богиня». И опять Иден среди найденных пользователей не оказывается.
«Мой ник в „Инстаграме“ – богинямистики. В одно слово», – раздается голос Иден в его голове, и в этот раз он набирает все в точности, как она сказала.
– Вот я тебя и нашел, – бормочет Доминик себе под нос.
Других пользователей с таким именем в «Инстаграме» нет. Он жмет на ее профиль, радуясь, что он незакрытый. Аватар – селфи, на мрачном лице ни тени улыбки. Губы темно-сливовые, на голове пышное афро. Глаза густо подведены черным.
Доминик просматривает ее публикации и среди постов о полезных свойствах чая замечает собственную фотографию. Он выступает со сцены на митинге, который прошел две недели назад. С микрофоном в руке Доминик обращается к собравшимся. На нем рубашка оттенка «каролинский синий» и белый галстук. Рубашку выбирала Джолин. Если снимку две недели, значит Иден следит за Домиником уже некоторое время.
Фото его неприятно поразило, но подпись еще хуже: ЭТОТ ЧЕЛОВЕК – ОБМАНЩИК.
– Что? – возмущается Доминик.
Он просматривает страницу Иден, но других своих фотографий не обнаруживает. Раccерженный, Доминик выходит из приложения и роняет телефон на стол.
Кем она себя возомнила? Кто бы говорил про обман! Эта женщина втюхивает людям чаи, изображая колдунью вуду. Все, во что она верит, – полная чушь.
Закатив глаза, Доминик сжимает стакан и глотает бурбон. Потом переводит взгляд на барную стойку. Его внимание привлекает женщина в обтягивающем бордовом платье. Облокотившись на стойку, незнакомка что-то говорит бармену. Разглядывая ее бедра, Доминик чувствует, как его мужское достоинство пробуждается к жизни. Пока женщина ищет свой столик, Доминик не спеша
