Жизнь гейши. Мемуары самой известной гейши в мире - Минеко Ивасаки

В начале вечера майко и гэйко, сверкающие великолепием своих нарядов, отправлялись на встречи.

После их ухода в доме наступало затишье. Ученицы и персонал садились ужинать. Я повторяла танец, который репетировала днем, разучивала отрывок на кото и оттачивала каллиграфию. В школьные времена надо было еще делать домашнюю работу. Томико играла на сямисэне и пела. Ей приходилось втискивать в свое расписание визиты вежливости в отяя, свидетельствовать свое почтение перед старшими майко и гэйко, которые будут наставлять ее позже, и пытаться понравиться управляющим чайных домов, где она будет работать.

Когда я жила в Гион-кобу, в нем насчитывалось более ста пятидесяти отяя. Эти элегантные, изящно обставленные заведения каждый вечер были заняты подготовкой и обслуживанием бесконечного потока частных вечеринок и ужинов, запланированных избранными клиентами. За один вечер гэйко могла посетить вечеринки в трех или четырех заведениях, вызвав большой наплыв публики.

В сентябре 1965 года в Гион-кобу появилась отдельная телефонная линия – так называемая «линия вечеринок», которая связывала окия и отяя. Аппараты были бежевые, а звонки – бесплатные.

Иногда телефон звонил, пока воспитанницы делали уроки. Это какая-нибудь майко или гэйко, находясь в отяя, просила принести ей что-то для следующей встречи – пару чистых носков таби или еще один маёги взамен тому, который она кому-то подарила. И как бы девочкам ни хотелось спать, они никогда не отказывались. Только так можно было своими глазами увидеть отяя изнутри. А люди в отяя и в квартале Гион-кобу имели возможность разглядеть лица учениц Ивасаки.

Я ложилась не слишком поздно, но гэйко и майко возвращались с работы далеко за полночь. Сняв с себя рабочий наряд, они могли принять ванну, перекусить или отдохнуть, прежде чем идти спать. Две служанки, ночевавшие в гэнкане, просыпались, чтобы помочь вернувшимся гэйко. Их сон прерывали по многу раз, вплоть до самого рассвета.

10

УРОК ТАНЦЕВ БЫЛ КУЛЬМИНАЦИЕЙ моего дня. Мне не терпелось прийти на занятие поскорее, и я тянула Кунико за рукав, чтобы она поторопилась.

Войти в студию было все равно что попасть в другой мир. Я влюбилась в шепот рукавов кимоно, в переливистые мелодии струн, в церемониальность, изящество и точность жестов.

Вдоль гэнкана школы танцев тянулся ряд деревянных шкафчиков. Мне особенно понравился один ящик – во втором ряду, сверху, по левой стороне. Каждый раз я надеялась, что он окажется пустым и тогда я смогу положить в него свои гэта (традиционные деревянные сандалии). Почему-то я сразу решила, что это будет мой ящик, и расстраивалась, если он оказывался занят.

Я поднималась к репетиционным залам и готовилась к уроку. Сначала правой рукой вынимала из футляра маёги и закладывала за свой оби с левой стороны. Плоско уложив ладони на бедра так, чтобы пальцы указывали внутрь, я беззвучно плыла к фусуме (перегородке). Кимоно обернуто вокруг ног наподобие трубки, из-за чего у гэйко появляется особая походка, которой учатся все хорошо воспитанные женщины. Эта походка еще более выражена у танцовщиц: колени чуть согнуты, пальцы ног отрываются от земли и скользят над ней, так чтобы складка кимоно не распахнулась, непристойно приоткрыв взорам окружающих щиколотку или голень. Торс неподвижен.

Вот как нас учат открывать фусуму и входить в помещение.

Сядь перед дверью, опустив ягодицы на пятки, подними правую руку на уровень груди и положи кончики пальцев открытой ладони на край дверного косяка или в углубление, если оно есть. Открой дверь на несколько сантиметров, но следи, чтобы ладонь не пересекла срединную линию тела. Сними левую руку с бедра и положи ее перед правой. Слегка прикасаясь правой рукой к запястью левой, раздвинь дверь, но ровно настолько, чтобы пройти. Встань и войди в комнату. Развернись на месте и сядь лицом к двери. Кончиками пальцев правой руки прикрой дверь, чуть заходя за срединную линию тела, потом левой рукой, которую поддерживает правая, закрой дверь до конца. Встань, развернись и сядь перед учителем. Правой рукой достань маёги из-за оби, положи на пол горизонтально и поклонись.

Момент, когда воспитанница кладет маёги между собой и учительницей, имеет очень глубокий ритуальный смысл. Этот жест означает, что она оставила обычный мир позади и готова войти в царство знаний. Кланяясь, мы показываем, что готовы принять то, что наставница собирается нам передать.

Обучение танцу обычно происходит посредством «манэ», что часто переводят как «подражание», однако это больше похоже на процесс полного слияния, чем на простое копирование. Мы повторяем движения наставницы до тех пор, пока не получится точь-в-точь как у нее, то есть в каком-то смысле впитываем мастерство всем телом. Техника исполнения должна встроиться в танцовщицу на клеточном уровне, чтобы она с ее помощью могла выражать все, что скопилось на сердце. Для этого требуется много лет тренировок.

В репертуар Школы Иноуэ входят сотни танцев – от простых до более сложных, но все они состоят из фиксированного набора ката, то есть связок движений. Сначала мы разучиваем танцы, а уж потом – связки, в отличие от, скажем, балета. Мы учимся танцу через наблюдение за учительницей. Затем, уже после того, как воспитанницы усвоили связки, учительница объясняет танец как последовательность ката.

В театре кабуки, с которым вы, возможно, знакомы, используется огромный спектр движений, поз, мимики и жестов, чтобы передать разнообразие человеческих эмоций. Стиль Иноуэ резко контрастирует с этим подходом: он сжимает сложные эмоции до простых, аккуратных движений, разграниченных драматическими паузами.

Мне невероятно посчастливилось учиться у иэмото каждый день. Она давала мне устные указания, а потом играла на сямисэне, а я исполняла требуемый элемент. Сначала она меня поправляла. Дальше я тренировалась самостоятельно. Когда мое исполнение нового элемента удовлетворяло наставницу, она давала мне разучивать следующий. Каждая из воспитанниц училась в своем темпе.

В студии иэмото было еще три преподавательницы, все трое – ее лучшие ученицы. Звали их учительница Кадзуко, учительница Масаэ и учительница Кадзуэ. Мы называли иэмото «Старшая Наставница», а остальных «Младшие наставницы». Младшая наставница Кадзуко была внучкой Иноуэ Ятиё III, предыдущей иэмото.

Иногда я наблюдала за уроками других танцовщиц в соседних студиях. Когда наставала пора идти домой, Кунико приходилось чуть ли не силой меня оттуда выволакивать. Потом я часами разучивала движения в гостиной.

Школа Иноуэ, без всякого сомнения, является самым важным учреждением в Гион-кобу,