Птичка, успевшая улететь - Юля Артеева
Останавливаюсь и сую руку в карман ее бомбера, вытаскиваю телефон вместе с ключами. Растерявшись, Чернышевская не сопротивляется. А я уже лезу в другой карман и достаю какую-то хрень для губ. Распахиваю куртку и обнаруживаю еще два внутренних.
Спрашиваю почти агрессивно:
– Дальше рыться?
Дания, наконец, приходит в себя и толкает меня в грудь. Я отшагиваю назад, не сводя с нее взгляда.
Чернышевская цедит:
– И что это за перформанс?
– Все у тебя есть. Незачем возвращаться домой.
Хочу, чтобы Даня разозлилась и ушла. Смотрю на нее и исступленно отыскиваю в чертах лица нужную мне реакцию. Но она вдруг хмыкает и складывает руки на груди. Вздергивает подбородок и прищуривается:
– А может, я пописать хотела? Или тампон взять? Или…
– Черт, – выдыхаю резко, отсекая поток ее сознания взмахом ладони.
– Что? Не нравится? – издевательски тянет она.
Уязвленно молчу и смотрю в сторону. Затем ворчу:
– Не был готов.
– К физиологии? Или к тому, что я не испугаюсь?
Тупо пялюсь ей в глаза, чувствуя себя дураком. Она меня обыграла, но я до конца не понимаю, как.
Так и не дождавшись ответа, Чернышевская говорит беспечно:
– Вообще-то у меня и правда все есть с собой. Поехали. Нам на остановку?
И теперь догонять приходится уже мне. Поравнявшись с ней, смотрю себе под ноги. Внутри какая-то мешанина эмоций. Хорошо бы с ними справиться до того, как мы приедем к пацанам. Ненавижу, когда другие видят мою слабость.
В трамвае Дания так же молча садится у окна, сползает на сиденье пониже и увлеченно что-то делает в телефоне. Бросив беглый взгляд на экран, понимаю, что выкладывает что-то в свой блог. Замечаю фотографию наших рук, которые выглядят удивительно красиво и… органично. Глянув второй раз, я запоминаю название.
Внезапно мне становится интересно, о чем она там пишет.
Совершенно не стесняясь того, что делаю, я достаю свой смартфон и отыскиваю ее канал. Начинаю читать и неожиданно увлекаюсь. Птичка взахлеб говорит о прочитанных книгах, снимает забавные видео, выкладывает много фотографий. И пропасть между нами становится еще больше.
Она так красиво и глубоко видит мир. А я видел, как моя мать висит на люстре. И что у нас общего?
Вы знали, что к очевидно мертвым людям скорая не торопится? Их можно понять, есть более приоритетные задачи. Живые дети, например. На такие вызовы они летят мухой. И слава богу.
Но что до тех детей, которые ждут фельдшеров, сидя на полу в ванной, потому что только там не чувствуешь отчетливого запаха смерти и дерьма?
Перевожу шальной взгляд за окно и вдруг понимаю, что нам нужно выходить. Совсем не деликатно дергаю Чернышевскую за рукав бомбера и выскакиваю на улицу. Она вылетает вслед за мной и, отдуваясь, говорит недовольно:
– Блин, нельзя было заранее предупредить?
– Отвлекся.
Дания вздыхает и через паузу произносит примирительно:
– Расскажешь о своих друзьях?
– Нам сюда. – Указываю направление и пожимаю плечами. – Да обычные ребята. Я точно не знаю, кто будет, мы все в центре познакомились.
– Тебе там нравится?
Хмыкаю:
– Странный вопрос.
– Да нет, нормальный. У тебя там даже друзья есть. Значит, не такое плохое место?
Смотрю на ее профиль с чуть вздернутым носиком. И зачем она со мной потащилась?
Произношу ровно:
– Нормальное место. Не притон, если ты вдруг подумала. Просто мы там все ущербные.
– Зачем ты так плохо о себе говоришь?
В этот момент я искренне удивляюсь. Смотрю на опавшие листья под ногами и хмурюсь. А как еще я могу о себе говорить?
Но поднимаю голову и улыбаюсь:
– Да пофиг. Не заморачивайся. Мы просто другие. Да и это не друзья мои, скорее, просто знакомые. Ну, кроме одного.
– Как его зовут?
– А что?
– Господи! – восклицает Чернышевская. – Я просто стараюсь интересоваться твоей жизнью!
– Это необязательно.
– Ой, можно я сама решу?
Следующие несколько минут идем молча. Что ж я за дебил такой?
Преодолев почти физическое сопротивление собственного организма, наконец открываю рот и говорю:
– Друга зовут Олег. Есть еще пара хороших пацанов, Ваня, например. Но он сложный…
– Сложнее, чем ты? – спрашивает Даня с иронией, будто не верит.
– Думаешь, это невозможно? – Меня тянет рассмеяться, но я сохраняю серьезность. – Да ладно, в целом, там классные все парни. И девочки тоже.
– Девочки?
Хмыкаю:
– Ревнуешь?
– О да! Невероятно! Просто не думала почему-то, что у вас и девчонки есть.
– Ну это же не монастырь. Социально-реабилитационный центр для неблагополучных подростков. – Развожу руками. – Вот кто мы есть.
Дания награждает меня внимательным взглядом. Но о чем думает, мне неведомо.
Она говорит тихо:
– Если все еще хочешь напугать, то я не боюсь.
– Я не хочу. Если жизнь тебя не напугала, то и я не буду.
– Есть ощущение, что ты свысока смотришь на меня и мои жизненные обстоятельства, – говорит Даня задумчиво, как будто просто рассуждает сама с собой, – уверена, что вам всем от этой самой жизни досталось больше, чем мне. Но все же не хочется обесценивать собственные переживания.
Особенно не задумываясь над ее словами, я киваю:
– Конечно. Нам туда.
И мы двигаем к нашему месту под мостом.
Пространство под широкой эстакадой обнесено сеткой-рабицей. Тут несколько площадок для стритбола, и мы занимаем, как всегда, ту, что находится с краю. Длинная скамья стоит за широкой колонной, скрытая от остальных, и там как раз сидят все наши. Валяются сумки с вещами, рюкзаки, на земле стоит большая колонка.
Очень символично, но именно в этот момент оттуда гремит: «Это город богатых, это город бессмертных, но он дышит на ладан»[2].
Мои руки в карманах джинсов, Даня сцепила свои ладони за спиной. Но я вдруг ловлю себя на мысли, что хотел бы сейчас взять ее за руку.
– О, Капрал! – орет кто-то.
– Здарова!
– Капрал, не верю, что ты наконец-то до нас дошел!
Переглянувшись с Чернышевской, улыбаюсь. Как я ей и говорил – меня зовут так в любом городе и в любой компании.
Вдруг на меня налетает кто-то, заставляя сделать шаг назад, чтобы не потерять равновесие.
– Руслан! – взвизгивает женский голос.
Илона, а это именно она, обхватывает меня за шею и тянется за поцелуем, и я едва успеваю повернуть голову так, чтобы она успела коснуться только уголка губ. Черт. Ну точно же дебил.
Глава 10
Руслан
Как-то от меня ускользнула мысль, что девчонки могут встретиться. С другой стороны, я им ничего и не должен. Ни одной из них.
Отстраняю от себя Илону, а
