Мама, держи меня за капюшон! - Людмила Лаврова
– Ничего! Я вижу, что ты учил! – обычно говорили учителя, и Роман почти смущенно хмыкал в ответ, точно подобрав нужную интонацию.
Юля увидела Романа и пропала. Девчонки тут же подняли ее на смех, заметив, как замерла она, глядя на незнакомого высокого парня, который сидел на подоконнике и болтал ногами в модных дорогих кроссовках.
– Эй, красотка! Я открыт для общения! – со смехом окликнул он вмиг вспыхнувшую алым Юльку.
Так началось их знакомство. В тот день она не убежала, понимая, что насмешек потом будет слишком много и ей не простят такой заинтересованности. А потому собрала волю в кулак, подошла к подоконнику и усмехнулась:
– Подвинься!
А потом уселась рядом с Романом и спросила:
– Ты всегда такой нахальный?
– Нет! Только с теми, кто мне нравится!
Юлькина выходка была оценена правильно, и от нее на какое-то время отстали.
Ровно до того момента, пока Роман не объявил всем, что у него появилась девушка. Имени ее он называть не стал, но все в школе почему-то решили, что это Юля.
Она опровергать эту информацию сразу не стала. Ей было приятно, что девчонки шушукаются за ее спиной и завистливо вздыхают, а парни поглядывают с интересом и даже пытаются заигрывать. Юле никогда не уделяли столько внимания. Красавицей она себя не считала, а уверенности ей всегда не хватало.
Она купалась в лучах этой сомнительной славы, еще не зная, что приготовила ей судьба.
А та решила жестоко подшутить над Юлей. И в тот самый момент, когда казалось, все сбудется и жизнь заиграет всеми цветами радуги, Роман вдруг объявил всей школе имя своей девушки.
И ею оказалась вовсе не Юлия.
Это был удар…
Такой сокрушительной силы удар, что Юля долго не могла от него оправиться. Ведь их уже называли в школе новыми Ромео и Джульеттой… Правда, большая часть Юлькиных подруг понятия не имела, что это за персонажи, зная лишь их имена. Но от этого легче не становилось.
Она замкнулась. Не хотела ни с кем разговаривать. Даже с мамой. Та ничего не понимала, но Юля категорически отказывалась ей что-либо объяснять. В тот момент Юле казалось, что никто и никогда не сможет понять того, что творилось у нее на душе.
А там была буря… Свирепая, беспощадная, выметающая все лучшее, что Юля знала о себе.
Как она могла так ошибиться? Ведь неглупая вроде и в людях немного разбирается. Юля была уверена, что Роману она нравится. Ведь он водил ее в кино и кафе, с удовольствием проводил с нею время.
И даже приглашал ее к себе, когда бабушки и деда не было дома…
О том, что там случилось, вспоминать Юле не хотелось.
Еще бы! Повела себя как глупая девчонка! Она отлично понимала, что хотел от нее Роман, но сбежала от него сразу, как только дошло до дела. Благо, удерживать он ее не стал. А уже на следующий день объявил всем, что Юля ему никто и звать никак.
Обида, жгучая, острая, приправленная болью от потери и злостью на саму себя, не давала Юле спать по ночам. Светлана видела, что с дочерью что-то не так, но добиться от нее, в чем дело, не могла.
– Юль, расскажи мне! Поделись! Я же тебе не чужая!
– Мам, чего ты хочешь?! У меня все в порядке!
– Я вижу, какой это порядок! Юля, ты кричишь по ночам! Куда это годится?! Ты пугаешь меня! Пугаешь папу! Мы волнуемся!
– Зря! Я же сказала – у меня все хорошо!
Светлана тянулась к дочери, чтобы обнять, но та отстранялась, ругая себя за то, что не может пересилить злость на весь мир, доверившись той, кто всегда ее слушала и слышала. Почему-то, на этот раз, Юля боялась доверить матери то, что терзало ее и заставляло плакать по ночам.
Она с головой ушла в учебу, стараясь поменьше думать о том, что случилось, но это ей мало удавалось. Перед глазами стоял Роман, насмешливо подмигивающий ей:
– Привет, Юлька! Как дела? А это – моя девушка! Алиса! Ты рада?!
Юле хотелось орать, ругаться, что-нибудь разбить, лишь бы прогнать от себя это воспоминание, которое снова и снова лениво просыпалось и скреблось на задворках памяти.
Экзамен, другой, третий. И вот уже финишная прямая.
– Мам!
– Юль, что ты кричишь?! Вот твоя юбка! Я ее еще вчера погладила и повесила на вешалку. Погоди! – Светлана остановила дочь и забрала у нее из рук тушь. – Дай-ка лучше я! А то без глаза останешься!
Юля замерла, чувствуя, как некстати наливаются слезами глаза.
– Что ты? – испуганно охнула Светлана. – Так волнуешься?!
– Нет, мам. Все хорошо! Я готова!
– Да. Я знаю. Только не могу понять, почему ты такая нервная в последнее время. Неужели, это все экзамены? Доченька, но это же всего лишь период такой. Он пройдет…
– Мам, я знаю! А ты ничего не понимаешь! – Юля крикнула это так громко, что у соседей сверху что-то упало.
Светлана вздрогнула, переглянулась с дочерью и вдруг рассмеялась.
– Как придут они сейчас! Как устроят нам! Чтобы не бузили!
Юля, глядя на маму, которая хохотала так свободно, от души, как не делала уже очень давно, почувствовала, что внутри что-то дернуло, оборвалось и… отпустило… И стало чуть легче. Не до конца, но все же!
– Мам…
– Юль, я все понимаю, – Светлана потянулась к дочери и все-таки обняла ее. – Думаешь, я сразу седая родилась? Нет, конечно! И любовь первая была, и нервы, и обида, и бессонные ночи… Все!
– Это был папа?
– Конечно, нет! Мы тогда даже знакомы не были! Забыла? Я же тебе рассказывала! Мы в университете познакомились.
– Ах, да… Мам…
– Хочешь спросить, как это было? – Светлана поправила дочери воротник блузки и поцеловала в нос. – Я расскажу. Только после экзамена. Хорошо?
– Нет, я не о том спросить хотела! То есть… И об этом тоже, но… – Юля смешалась. – За
