Кайран Вэйл. Академия Морбус - Игорь Углов

Люди входили и выходили без остановки. Мест всем хватало с запасом. И нам нашлось на свободном пятачке. Заняли место за столом среди своих, ребята были разных возрастов и курсов, что можно заметить на мантиях.

— Итак, новички! — подал голос Сирил. — Посмотрите наверх, видите там плывут блюда? Это наша область самообслуживания. Выбираете, и забираете себе на стол. Поток реагирует на кольцо. Так что берём либо двумя руками, либо той, где кольцо.

Проблема…

Я пытался схватить тарелку с мясным рагу, но рука прошла сквозь блюдо. Пришлось подождать с полминуты, и усилием воли не поглощать магию из зачарованного кольца. И у меня удалось, и вроде никто не заметил моего прокола.

Пока ужинали, молчали. Но Весперу всё же не терпелось, и он пересел ближе ко мне, и мы немного пообщались. Я рассказал ему некоторые моменты из беседы с ректором. Он напирал, что как староста должен быть в курсе всего, чтобы было легче вытащить или вступиться.

— Ещё он сказал мне брать пример с некого Корвина. — попивая гранатовый сок, добавил я. — Говорит сам всё увидишь.

Задумавшись, Сирил начал крутить головой.

— Вот он? — староста указал на парня в дальнем углу зала. — Может наоборот сказал не делай как он? Он же не просто шумный выскочка, каких много среди Когтей. Он неуравновешенный элемент. Его магия крови нестабильна, он проводит несанкционированные эксперименты, рискуя не только собой. Он уже стал причиной двух инцидентов с утечкой витальной энергии в прошлом семестре. Его терпят, потому что он сын влиятельного алхимика с материка, и потому что его грубая сила впечатляет примитивных болельщиков. О чём же вы там беседовали, если ректор вдруг его вспомнил?

— Он так красочно как ты, его не расписывал. — ухмыльнулся я. — Видимо ты прав, Сирил, он скорее всего просил не повторять его судьбы. Ты же знаешь манеру речи ректора?

— Вот поэтому я и уточнил. — кивнул Веспер.

— Он просто сказал, что этот Корвин суётся во все тёмные уголки академии, и его любопытством, ему немного осталось. Добавил ещё, что такие, как он, не оканчивают академию.

— Тут согласен. — вновь кивнул Веспер. — Важно соблюдать баланс, а не пускаться во все тяжкие.

Кивнул в знак согласия, и вновь нашёл взглядом Корвина. Не было сомнений, что именно на него указал ректор. А я привык присматривать себя блюда, ещё до того, как проголодаться. За год это вошло у меня в привычку.

Запомнить его было нетрудно. Корвин из Когтей выглядел не как воин, а как беглец из алхимической лаборатории, не забывший сменить халат на мантию студента.

Высокий, но тощий, будто его вытянули, но забыли нарастить мяса. Движения у него были резкие, рваные, словно он вечно спорил с собственной тенью и то и дело проигрывал. Его лицо — острый подбородок, выпирающие скулы были бледными, нездоровыми. На висках, если присмотреться, проступала синеватая сеточка жилок, как на старом мраморе. Шрамы. Мелкие, неопрятные, будто от осколков или брызг кислоты, красовались на лбу и щеке. Он их не скрывал. Носил как знаки отличия.

А глаза… Глаза были самым тревожным элементом. Мутно-зелёные, как застоявшаяся вода в лесной луже. Зрачки — слишком широкие, даже при свете дня, отчего взгляд казался одновременно напряжённым и пустым.

— Говорили, в пылу эксперимента белки у него краснеют от лопнувших сосудов. Выглядит это так, будто он сам изнутри себя поджигает. — произнёс один из адептов, подслушавших наш разговор. — Так что да, как анти-пример отлично подходит. Даже больше, чем большинство «Когтей».

Я же продолжил запоминать его облик. Рыжие, почти медные волосы вечно торчали в разные стороны, будто он только что схватился за них в приступе ярости или восторга. Мантию Когтей он носил с таким видом, будто это надоевшая попона — перекрученную вокруг пояса. Из-под неё выглядывала простая, заношенная одежда в странных, ржаво-бурых пятнах. На пальцах — не боевые перстни, а какая-то самодельная бижутерия из тусклого металла, больше похожая на инструменты или ёмкости для сомнительных субстанций.

Он не вписывался. Даже среди своих, среди Когтей с их культом грубой силы и контроля, он смотрелся инородным телом — нестабильным, шипящим реактивом в пробирке, которую вот-вот тряхнёт. Сирил был прав, называя его не тем примером. Смотрел на него и понимал: этот либо взлетит на каком-нибудь безумном открытии, либо грохнется так, что обвалит пол-оранжереи. И, судя по заданию, чаша весов склонялась ко второму. Мне же предстояло лишь… подтолкнуть. И убрать за собой.

Вечер прошёл спокойно, мы разбрелись по своим кроватям, и вскоре выключили свет. Отбой.

Но как это обычно бывает, спать никто не хотел. Все были в предвкушении завтрашнего вступительного урока.

* * *

На второй день после распределения всех первокурсников согнали в самый большой лекционный зал — «Аудиторию Молчания». Название было ироничным: зал гудел, как растревоженный улей. Сотни голосов, полных ещё нерастраченного задора и амбиций, отражались от высоких, голых стен из того же чёрного, поглощающего свет камня. Мы, новобранцы Дома Костей, забились на дальние скамьи, стараясь держаться вместе. Я сидел между Леоном, который с видом эксперта изучал архитектуру сводов, и Марком, всё ещё бросавшим на меня украдкой нервные взгляды.

На кафедру поднялась не госпожа Стигинс и уж, разумеется, не Сирил. Это был Арсан Валемар, глава Дома Шёпота. Человек с лицом учёного-аскета и глазами, в которых, казалось, застыли все тайны, когда-либо прошёптанные в стенах Морбуса. Он не стал требовать тишины. Он просто подождал. И через минуту гул начал стихать сам собой, подавленный тяжестью его молчаливого присутствия.

— Добро пожаловать в академию Морбус, — начал он.

Голос у него был сухой, беззвучный, но каждый слог долетал до самого дальнего угла, будто возникал прямо в уме.

— Вы прошли отбор. Поздравляю. Теперь забудьте всё, что, как вам кажется, вы знаете о магии и об этом месте. Ваше предыдущее знание — это детский лепет. Здесь вас ждёт азбука. Азбука Истины. И первое правило этой азбуки…

Он сделал паузу, обвёл аудиторию глазами, давая нам прочувствовать вес следующих слов.

— …вы уже не принадлежите себе. С момента Клеймения, — его взгляд скользнул по нашим запястьям, где у каждого горело серебристое пятнышко домовой печати, — вы стали частью организма под названием «Академия Морбус». Ваша магия, ваши успехи, ваши… жизни являются её ресурсом. Попытка покинуть стены до окончания полного цикла обучения рассматривается не как нарушение устава. Это расчленение «живого тела». И «тело» имеет право на самооборону.