Горячая точка - Борис Геннадьевич Цеханович
Через две минуты он уехал, оставив перетрусивших бандюг на дороге. Молодец!
Так что у генерала Коробко были причины быть не в духе.
В комнате Тетенов и Сабуров, вкусив водчонки и плотно закусив, сладко спали, а я усевшись за стол, стал терпеливо ждать развития событий и вскоре резкий и пронзительный звук телефонного звонка заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
– Борис Геннадьевич, Давай, – послышался голос Дорофеева.
Перед дверьми начальника я на секунду остановился, одёрнул форму и, открыв дверь, шагнул за порог.
– Товарищ Командующий разрешите зайти?
Коробко, полковник Покусаев и Дорофеев сидели за накрытым моей закуской столом. Генерал бросил мимолётный мрачный взгляд на меня и глухим голосом спросил: – Почему, товарищ подполковник, нарушаете форму одежды?
– Товарищ Командующий, разрешите представиться по случаю присвоения очередного воинского звания Подполковник? – Браво спросил я.
Командующий всё также молчал, но разрешающе кивнул головой и на столе как по мановению волшебной палочки появились две бутылки водки, три рюмки и стандартный гранёный стакан, приготовленный мною заранее. Дорофеев мигом разлил водку по рюмкам, а мне наполнил стакан до верху, куда я высыпал из потной ладони большие, зелёные звёздочки. Всё это время генерал сидел уставившись неподвижным взглядом в какую-то точку стола. Когда водка была разлита, Коробко не подымая глаз спросил у полковника Покусаева: – Всё правильно?
Покусаев оценил полноту налитого стакана, наличие звёздочек на дне стакана и подтвердил: – Да, всё нормально.
Я осторожно взял стакан в руки, неслышно выдохнул воздух и крупными глотками стал пить водку. Выпив горькую жидкость, задрал стакан ещё выше и слипшиеся звёздочки по стеклянной и мокрой стенке съехали прямо мне в рот. Достав их, я продохнулся и бодро оттарабанил: – Товарищ Командующий, товарищи офицеры, майор Копытов представляется по случаю присвоения очередного воинского звания Подполковник. Честь Имею. – И сделав чёткий шаг вперёд, поставил стакан на стол.
Дорофеев сразу же наполнил мой стакан вновь, но уже на четверть и я вновь взял его в руки. Все, в том числе и Командующий подняли свои рюмки, чокнулись со мной.
– Товарищ подполковник, поздравляю, – Коробко прямо посмотрел мне в глаза, – смотри только больше не прокалывайся. Тут по моей просьбе кое-что проверили и получается, что полковник Ошкерелия насчёт тебя позавчера половину соврал. Только вот непонятно мне с какой целью он это сделал?
После второй порции у меня слегка зашумело в голове и по незаметному знаку Дорофеева, спросив разрешения, я вышел из кабинета. В своей комнате упал на кровать и мгновенно заснул крепким, здоровым сном. Проснулся через два часа на удивление бодрым и энергичным в отличии от Сабурова и Тетенова, которые вяло «ползали» по комнате как осенние мухи. Налив им по сто грамм, я мигом реанимировал их, а получив отмашку от Дорофеева, стал в его кабинете накрывать стол, ожидая через час гостей.
Первыми прибыли ООНовцы. Я накануне пригласил на своё торжество тех с кем сдружился и кто мне нравился среди них: это был наш ООНовец майор Петриков, немец обер-лейтенант Вебер, француз Филибер, швейцарец Патрик, венгр Иштван и естественно переводчик Георгий. Я их встретил у ворот и провёл к кабинету Дорофеева, сделал картинную паузу и распахнул дверь. Надо сказать, что я, Сабуров и Тетенов, потрудились на славу и стол прямо ломился от
яств, но меня всё равно приятно удивили восхищённые возгласы иностранцев, когда они вошли в кабинет и сгрудились вокруг стола.
– Господин подполковник, кто это вам такой стол приготовил? – Перевёл общий вопрос Георгий. Я сделал приглашающий жест и мы спустились ко мне в комнату, где всё ещё стоял стойкий запах закусок и сидели, ожидая приглашения подполковник Сабуров и капитан Тетенов.
– Георгий переводи. Всё что накрыто на столе готовилось вот здесь на этом столе и на этой, надо сказать единственной электрической плитке. А вот главные мои помощники и мои друзья подполковник Сабуров и капитан Тетенов. Без них, ни за что бы не справился, – я широким жестом руки обвёл комнату, показал плитку и представил и так известных ООНовцам офицеров. Ещё раз выслушав восхищённое удивление гостей, мы направились обратно в кабинет начальника к столу, а мне вспомнился приезд Филибера месяц назад.
…..Решив с Филибером все вопросы мы направились по лестнице вниз на выход, когда француз внезапно попросил показать мой кабинет.
– Господин майор, если это возможно, но мне всегда хотелось посмотреть, как вы живёте и в каких условиях трудитесь.
В принципе никакого подвоха, кроме человеческого любопытства я в этом не увидел, поэтому провёл ООНовца по коридору и завёл к себе в комнату. В тот день было довольно холодно, ветрено и на улице где-то около нуля градусов. В большой комнате чисто, аккуратно заправленные синими, солдатскими одеялами кровати, сильный ветер хлопал толстой полиэтиленовой плёнкой, натянутой вместо стекла в разбитых рамах. Посередине комнаты на табурете стояла включенная электрическая плитка, которая поддерживала в комнате положительную температуру где-то около 2-3 градусов тепла.
– Вот, Филибер, здесь мы живём, здесь спим и работаем. Вот моё рабочее место. Вот телефоны, радиостанция, рабочая карта и другие необходимые документы. Здесь мы утром моемся, чистим зубы и бреемся. Живём нормально – не жалуемся. Да, несколько холодновато, но ничего, у меня тут спальный мешок есть.
Всё это я показал удивлённому французу и мы вышли через пару минут в коридор.
– Ну что, Филибер, французский военнослужащий сможет в таких условиях служить нормально? – С чуть заметной иронией задал я вопрос.
Филибер задумчиво взглянул на меня и ничего не ответил. Мы молча спустились вниз, вышли к воротам и здесь ООНовец остановился и сказал: – Да, честно скажу: французский офицер смог бы жить и работать в таких условиях.
Я был очень удивлён
