Вещи мертвого человека - Дмитрий Валерьянович Лекух

И спать.

Спать.

Спать…

Глава 47. Четыре гига отборного дерьма

Проснулся просто в отличнейшем настроении.

Правда, ненадолго.

Потому что понял, что разбудил меня не просто звонок – телефонный, допустим, или будильника.

Разбудил меня звонок в дверь.

Нет, ну ни фига себе.

Странно…

У нас в доме даже не консьерж, а самые настоящие и серьезные секьюрити дежурят внизу.

По-моему, даже вооруженные.

Соседей, что ли, залил?

Не хотелось бы…

Накинул старый, но по-прежнему любимый японский халат, который привез в начале нулевых из Токио, из едва ли не первой своей загранкомандировки на чемпионат мира по футболу.

Подошел к двери, заглянул в глазок.

Леська!

Нет, ну ни фига себе!

Как, спрашивается, прорвалась?!

Хотя она ж звезда всяких бандитско-ментовских сериалов, охранники их только и смотрят.

Надо же как-то смены коротать.

Другое дело – зачем?!

Ну да ладно.

Открою, – узнаю.

Повернул замок, приоткрыл тяжелую дверь, кивнул, приглашаючи.

– Заходи.

Стасова законная веселая вдова только фыркнула.

Кивает.

– И захожу, – говорит, словно принципиально не здороваясь.

Я все равно, кстати, любуюсь. Хороша…

Пропустил ее на кухню.

– Кофе? – спрашиваю.

– Только быстро, – кивает. – У меня сегодня неожиданная срочная съемка, я поэтому к тебе и приперлась. Извини.

Вздыхаю.

– Ну да, – фыркаю, вспоминая, – телефон-то я отключил. Это ты меня извини…

Она пожимает плечами. Я тем временем вожусь с кофеваркой. Наконец передаю ей чашку, протягиваю сахарницу.

Она отрицательно качает головой.

И правильно. Я тоже сладкий не пью…

А вот капелька коньячку, прямо в кофе – пожалуй, не помешает. Из пике-то я, кажется, вышел. А это чисто бодрит…

Наливаю кофе себе, капаю коньяк. Протягиваю Леське итальянскую жестянку с отличными фигурными конфетами из белого и темного шоколада. Девочки от таких не отказываются.

Никогда.

Ну а сам тем временем закуриваю. Выпускаю в приоткрытую форточку сиреневый сигаретный дым.

– Ну? – спрашиваю. – Рассказывай, что стряслось.

Она кивает. Долго роется в сумочке, наконец находит флэшку. Обычную флэшку. Даже не прошлый век. Позапрошлый как минимум, я даже присвистываю.

Ничего, простите, себе…

– Вот, – говорит. – На компьютере у него этого нет, видимо, стерли. Или сам поставил на уничтожение, я не знаю. Или те, кто его… ну, кто его исполнял. Скорее всего, они, там еще часть бумаг, похоже, пропала. А флэшку тупо не нашли, представляешь? Она у него удаленно была установлена, через вайфай. И с дневника он в нее все гнал автоматически. И не только из дневника. Я просто знала, где искать, в ящике стола.

– Посмотрела? – киваю, опасаясь брать в руки.

Не исключено – то, что там записано, стоило Стасу жизни. Надо с уважением отнестись.

Леська кивает в ответ.

– Начало глянула, – без спроса достает сигарету из моей пачки. – Дальше не стала. Противно. Коллекционировать такое про людей – с любой целью – может только абсолютный мерзавец. А у меня из троих детей двое, извини, от него.

Я с пониманием киваю.

– Дети – это святое.

А про себя думаю: ну да. Своих-то Господь не послал.

Кстати, опять деньги нужны будут – весной жену снова в Израиль в клинику профильную посылать. Тесть очень хочет внуков…

Леська опять морщит нос.

– Я все-таки не сильно верю в наследственность, к счастью, – залихватски прикуривает сигарету от валяющейся на кухонном столе антикварной зипповской зажигалки времен вьетнамской войны.

Не новодел, проверено. Хоть и в славном подделками Вьетнаме я ее в свое время покупал. Но это не новодел, а просто трофей. Там таких полно…

Я снова киваю.

– Там все совсем мерзко? – прищуриваюсь.

Леська поднимает на меня полные боли глаза.

– Я с ним столько жила и даже не заметила, – шепчет, – когда он успел стать такой фантастической рогатой тварью, понимаешь? Глеб, там дальше его дневник, и там все еще страшней. Чем он жил. Для чего жил. Чего хотел добиться. Мне кажется, я знаю теперь, как именно выглядит ад…

– И как? – с очередным вздохом тоже тянусь за сигаретой.

Женщины…

Леська устало поводит по-прежнему точеными плечиками. Трое детей ведь! А какая красотка…

– Грязно. И склизко. У моего мужа, помимо всего прочего, было слишком мало мозгов, и он зачем-то только исключительную грязь коллекционировал. Это не предмет для переговоров, с таким не переговариваются. За такое убивают. Впрочем, что теперь с этим делать, решишь только ты сам. Я – всё. Совсем. Это надо тупо стереть из памяти. И из своей, и из компьютерной. Надеюсь, ему ума хватило это хотя бы на облаке нигде не прятать. И переформатировать еще раз его ноутбук надо будет, кстати. А после желательно отдать под хороший механический пресс. Или хотя бы сжечь…

Осторожно смотрю в сторону флэшки.

Лежит. Обычная такая.

Но здоровая.

Целых четыре гига отборнейшего, как я понимаю, дерьма на всех, кто когда-то попадался на пути моего бывшего друга. И на меня в том числе, возможно – в самую первую очередь. Да что там возможно, – обязательно.

Вот такая вот флэшечка.

Ядовитая, как самая ядовитая змея… Как там Никитос говорил – тайпан?

Н-да, думаю.

Возможно, там не один труп. По крайней мере, политический.

И от такого дерьма совершенно точно лучше держаться как можно дальше: если я хоть что-то правильно понимаю в этой жизни, то никакой пользы из данного материала вообще извлечь невозможно.

А вот изгваздаться – это запросто, это вполне…

Но просмотреть все же придется.

Стас мне все-таки не чужой.

Был.

Да и с практической точки зрения, с этим «наследством» нужно что-то непременно решать.

Иначе не получится.

Это рукописи, что бы там классик ни говорил, иногда очень даже неплохо в самых разнообразных печках горят. Жарко. Пламенно. А вот говно – оно, извините, вообще не горит, не тонет и не разлагается даже.

Это такой закон.

И если его не вывезти и как следует не прикопать в секретном месте – так и будет вонять.

И с «облаком», кстати, тоже нужно будет поработать: я просто не верю, что этот человек разложил яйца только по двум корзинам. Надо будет потом еще по банкам ячейки поискать, не будем пока Леську расстраивать.

Да и вообще там надо будет прибираться как следует – вдумчиво и по согласованию с начальством. Боюсь, это я могу и без всякого «ознакомления с предоставленными документами» сказать.

Вот же ж, простите, блядь.

Судьба…

Глава 48. Порция отставной философии

Сразу привезенные Леськой файлы смотреть все же не стал.

Во-первых, Герда неожиданно предъявила решительные права на утренний моцион, еле кошкам успел сухого