Меня зовут Корокотта - Александр Васильевич Чернобровкин
По пути Рамзес заглянул к оптовым торговцам, рассказал, что в порту стоит судно с вином и оливковым маслом из Рима. Они, шесть человек, примчались через полчаса после его ухода. Договориться по пути не успели, потому что не были уверены, что их не обманули. Откуда здесь могло взяться судно из Рима, если навигация еще не началась⁈ Увидев необычное, поверили. Только такой вот уродец и мог добраться до них в неурочное время. Убедившись, что товар хороший, попробовали прогнуть, но Рамзес просветил меня, сколько что стоит в Александрии ранней весной. Цены сейчас меняются очень медленно, разве что взлетают после катаклизмов. После чего купцы разделили груз по своим понятиям и оплатили и забрали каждый свою долю.
Выгрузка продолжалась до вечера следующего дня. На третий начали погрузку ячменя нового урожая, собранного недавно. Забили им трюма наполовину, чтобы влезли свернутые шкуры крокодилов и мешки со стопками папирусов. У меня пока не хватает денег на большие партии ценных товаров.
В это время прибыл Рамзес с бараном, финиками и ячменной брагой. Так сказать, выставил отходную. Бывший ретиарий сообщил, что решил остаться в своей деревне. Слишком соскучился по ней за годы, проведенные вдали. Он уже купил большой финиковый сад, и для такого богача сразу жена нашлась, юная и красивая. Мы прямо на причале зарезали и запекли барана, а потом на главной палубе умололи ее под брагу. Гудели до темноты. Утром распрощались. Мне показалось, что в этот момент не только Рамзес, но и Крокута с Одиссеей распрощались со своим гладиаторским прошлым.
Глава 39
Я не узнал Афины. Думал, город разрастется. Оказалось, что остался в прежних пределах, но многие районы превратились в пустыри. Перед этим у греков было патологическое пристрастие присоединяться к тем, кто проиграет. Сперва они заключили союз против римлян с боспорским тираном Митридатом и были разгромлены и разграблены, потом с Гнеем Помпеем против Гая Юлия Цезаря, дальше с Марком Антонием против Октавиана Августа. Теперь Афины потихоньку восстанавливаются. Целых зданий стало больше, чем разрушенных. Город получил статус свободного, потому что многие богатые римляне приезжают сюда учиться. Афины сейчас культурная столица Средиземноморья. Горожане как бы приравнивались к заезжим ученикам, но политических прав не имели. Зато получили обязанность платить налоги и служить в армии.
Сборщиками налогов тоже были римляне. Когда тендер во второй половине дня приткнулся к пустому причалу в гавани Пирея, через пару часов, перед самым заходом солнца прибыл верзила по местным меркам, то есть почти с меня ростом, облаченный в тогу. В Риме вне торжественных мероприятий ее носят только старики. Молодежь предпочитает более удобные туники. За пределами Италии, как я заметил еще в Египте, она превратилась в обязательную одежду римлян-чиновников, подсказывающей аборигенам, с кем имеют дело.
Он уставился на мою жену и после недолгих колебаний произнес:
— Прости меня за бестактность, ты не Одиссея?
— Да, это я! — радостно заулыбавшись, призналась она.
Флавии, как воздух, нужно внимание, даже назойливое, даже незнакомых людей. Как догадываюсь, именно ради этого она и подалась в гладиатрисы, а деньги были второстепенны.
Верзила тут же разродился десятком комплиментов. Оказывается, был поклонником моей жены, посещал все ее бои, кроме последнего, потому что получил назначение в Афины.
— Но мне написал друг, что ты убила Гераклиду. По его словам, это было самое красивое зрелище, какое он видел в своей жизни. Я ему поверил, потому что каждый твой бой был событием? — закончил сборщик налогов.
Мне противно смотреть, как дерутся бабы. Противоестественный процесс. Даже хуже, чем жена, избивающая мужа. Тот хотя бы может делать вид, что ему пофиг ее удары. Предполагаю, что женские бои — это любимое зрелище подкаблучников.
Поклонник оказался полезным. Он сообщил о нас купцам, подсказал, какие сейчас цены на привезенные нами товары (выше, чем я предполагал) и сделал скидку по налогам. У римлян женщины, за исключением вдов, не ходят по рынкам, лавкам. Покупки, торг — дело мужское. С мужем можно прийти и вынести мозги и ему, и заодно продавцам. Поскольку Флавия была при своей худшей половине и знала, что и почем в Афинах, мужественно вклинилась в торг и быстро объяснила пяти пожилым греческим оптовикам, что спорить с красивой женщиной — не уважать себя. Они просекли фишку, и покупавшие заплатили нам хорошую цену, а продававшие сделали серьезную оптовую скидку. Я бы такого не добился, хотя, если взять чистое время, проведенное мною в торговых операциях во всех эпохах, наберется больше, чем она прожила.
На обратный путь мы опять загрузились вином и оливковым маслом. На этот товар в Египте всегда есть покупатели. На остальные деньги приобрел серебро в слитках. В Греции, как и в Риме, соотношение между этим металлом и золотом, колеблется около двенадцати-тринадцати к одному, а в Египте — шесть-семь, а порой и пять, к одному. Так что можно просто возить туда-сюда эти металлы, зарабатывая на обмене даже больше, чем на других товарах. С другой стороны не очень тяжелый груз, каковыми являются вино и оливковое масло, уменьшает дрейф и крен и повышает остойчивость судна.
— Поэтому я и не особо торгуюсь с купцами, — объяснив это Флавии, закончил я, потому что уж сильно возгордилась, выторговав скидки.
— Я заметила у тебя склонность пренебрежительно относиться к нашим деньгам, — заявила она.
Эту фразу много раз собирался сказать я в ее адрес, имея для этого больше оснований. Теперь сочтет плагиатором.
До наступления сезона ахет (середина июля) мы мотались на линии Афины-Александрия. В одну сторону везли вино, оливковое масло и серебро, в другую — зерно, папирус, шкуры крокодилов и других диких животных, рога носорога, слоновьи бивни и золото. Переход занимал в среднем три дня, но однажды дрейфовали в открытом море неделю, дожидаясь хоть какого-нибудь ветра. Погрузка-выгрузка — дня три-четыре, если не попадали на религиозные праздники, которых у египтян за всю их продолжительную историю накопилось множество и у греков лишь чуть меньше. Каждая ходка, с учетом расходов на экипаж и поддержание тендера в мореходном состоянии, увеличивала наш капитал сперва процентов на восемьдесят-девяносто, а когда из Африки вернулся в Грецию первый караван галер, около семидесяти.
Привезя в последний раз полный трюм шкур, бивней, рогов, льняных тканей и в сундуке немного золотишка, продали это все и купили пифосы с дозревшим вином прошлогоднего урожая и на остальные деньги серебряную посуду
