Меня зовут Корокотта - Александр Васильевич Чернобровкин
Я по утрам отправлялся в Остию, до которой около двух миль. Там имелось несколько стапелей. Строили на них в большинстве случаев галеры с разным количеством весел, но согласились заработать и на маленьком «круглом» корабле, как назвали мой вариант фолкстонского тендера грузоподъемностью тонн двадцать восемь и с шестью веслами для маневров в порту. Опять остановился на этом парусно-гребном судне, как по мне, идеально подходящем для Средиземного моря. Да и денег не хватает на шхуну. Я не собираюсь, по крайней мере, когда раскручусь, перевозить тяжелые и дешевые грузы. Сосредоточусь на легких и дорогих, которые буду доставлять намного быстрее, чем галеры, поэтому надо оставить деньги на первую партию товара. Делать пришлось из того сырья, которое имелось. Заготовленного и высушенного тиса здесь не было в большом количестве. Только дуб, сосна, ель, ясень, грецкий орех.
Кстати, греки, а вслед за ними и римляне, называют дерево персидским орехом. Так что поговорка, утверждающая, что в Греции есть всё, кроме грецких орехов, не так уж и неверна. Используют их в первую очередь, как краситель для тканей. Старые орехи с пожухшей кожурой настаивают сутки в холодной воде, а потом кипятят час-полтора, добавляя, в зависимости от того, какой оттенок коричневого цвета хотят получить, уксус, ржавчину, гуммиарабик (смола акации)… Последний, в том числе, добавляют в вино перед розливом. Смола стабилизирует, очищает, улучшает текстуру и, по мнению некоторых, вкус.
Заказов было мало, так что хозяин стапеля смог нанять много толковых работников, которые под моим надзором за почти четыре месяца построили приличное судно необычной для них конструкции. Зато привычными для меня были их скрытые насмешки и предсказания, что случится с этим уродцем, когда окажется на плаву. Мнение было единогласное. Различались только сроки, когда случится несчастье — от нескольких минут до нескольких дней. Обшивать подводную часть бронзой я не стал. Слишком дорогое удовольствие. Основательно покрыли битумом, привезенным из провинции Африка, как сейчас называется территория бывшего Карфагена. К тому времени, когда черви прогрызут его и доберутся до древесины, покрою во второй раз, а там, глядишь, уже и с плаваниями закончу.
Спуск на воду собирались назначить в благоприятный день в месяце апреле, выбранный хозяином стапеля. Март принадлежит богу войны Марсу, а судно торговое. Ждать полторы недели я не счел нужным, приказал спускать сразу после окончания работ, в неудачный день. Мне предлагали во время этого мероприятия положить под киль якобы захваченного в плен пирата, который, судя по цене, был из серебра, чтобы его коллеги не нападали. Послал их вместе с псевдопиратом. Поскольку без жертвоприношений нельзя было никак, купил свинью.
Пожилой авгур с плутоватой мордой работорговца поковырялся в ее кишках и с важным видом огласил, что боги приняли жертву. Перед началом мероприятия я предупредил его, что, если скажет противоположное, получит за этот тяжкий труд не два сестерция, а один. Боги, видимо, тоже услышали мои слова, и помогли своему сотруднику заработать больше. Тушу запекли и съели строители тендера, запивая вином, довольно паршивым. Я сам его купил, попробовав из амфоры, когда выбирал. Было нормальное. Когда я расплачивался, продавцу, лукавому молодцу лет двадцати, не понравились мои серебряные монеты, начал дотошно проверять. В это время, как догадываюсь, и подменили амфору. По количеству жуликов Рим тоже впереди, если не всей планеты, то, как минимум, Средиземноморья. Развести залетного лоха — это сейчас святое. Самое забавное, что лукавый виноторговец искренне удивился, если не сказать обиделся, когда я, закупая груз и снабжение на рейс, сказал, что больше никогда и ничего не куплю у него. По его мнению, сегодня он обманул меня, завтра я его — это же делает скучный, однообразный бизнес увлекательнее.
Расходы на строительство и оснащение тендера, как всегда, оказались выше, чем я предполагал. Да и не знал я точно, какие ценные товары, производимые на Апеннинском полуострове, сейчас пользуются повышенным интересом в Египте, куда собирался сделать первую ходку. Нагрузил судно тем, что точно продам быстро и с хорошим наваром — вином и оливковым маслом. Да, много на них не накрутишь, но и не влетишь. Товар был в амфорах, каждая из которых весила килограмм сто. Примерно треть веса составляла тара. Если амфоры для вина были, так сказать, многоразовыми, то оливковое масло основательно впитывалось в стенки, после чего портило все, что нальешь после него. Римляне разбивают и выбрасывают использованные, из-за чего рядом с речным портом растет холм из черепков. Как мне сказали, египтяне в этом плане более экономные. Такие амфоры служат им для хранения технической воды в сухой сезон шему.
Галерный флот еще стоял на приколе, дожидаясь начала навигации, поэтому и с набором экипажей проблем не было, несмотря на жуткие предсказания местных прорицателей и остряков. Я предложил матросам, получавшим на галерах по два сестерция в день, более высокую оплату гребцов — два с половиной. Желающих набежала целая толпа. Труднее было подобрать мне заместителя. Нужен был вменяемый, достаточно опытный помощник наварха, не ожидавший получить повышение в этом году. У таких обычно слишком радужное представление о перспективах на грядущую навигацию. Судовладельцы на всякий случай держат их на коротком поводке, ничего конкретно не обещая. Я все-таки нашел такого. Это был выходец с Корсики по имени Лавису — двадцатидевятилетний мужчина с вытянутым лицом с густыми усами и бородкой и непропорционально короткими толстыми ногами. Как предполагаю, из-за бороды не скоро станет навархом. Кто же доверит судно мохнатому варвару⁈
К моменту отплытия на виллу прибыл Рамзес, которому я передал весточку. Он дожил до окончания карьеры гладиатора, проведя сорок три поединка и получив несколько ранений, свободу и приличное количество денег, которого хватит на открытие собственного дела. Первые три дня он почти все время спал. Как догадываюсь, выходил накопленный годами
