Крушение - Виктор Серж
Английского и французского премьеров по возвращении из Мюнхена встречали восторженные толпы. Как же — угроза неминуемой войны отступила! Но одобрение Мюнхенского сговора во французском обществе было далеко не единодушным, голоса протеста слышались и справа, и слева. Распался Народный фронт, так как коммунисты и часть социалистов осудили принятые решения. Позиции Франции на мировой арене ослабли, в частности, в Москве расценили поведение западных демократий как предательство и начали задумываться о том, не наладить ли отношения с Германией, практически прекратившиеся после фашистского переворота. Французское руководство могло успокаивать себя лишь тем, что получило передышку для наращивания своего военного потенциала. Но ровно тем же самым занималась и Германия.
У французского премьера не было никаких иллюзий относительно прочности мирного соглашения, заключенного с врагом за счет союзника. В стране усилилась подготовка к возможной войне. В этой связи на оборонных предприятиях фактически ликвидировалась 40-часовая рабочая неделя, протесты рабочих и профсоюзов оказались безуспешны. Так были нарушены обещания, с которыми партии Народного фронта шли на выборы. Финансовые реформы, проведенные в конце 1938 года, позволили наконец стране преодолеть последствия мирового кризиса. Но эти меры сказались на экономике далеко не сразу. Жизнь простых французов становилась не только труднее, но и тревожнее.
В марте 1939 года Гитлер, окончательно осмелев, занял всю Чехословакию, не удосужившись предупредить своих партнеров по Мюнхенским переговорам. Через две недели после этого пала Испанская республика. Франция еще раз открыла границу, и в страну устремился поток беженцев. В романе описано, как отчаявшиеся люди, гонимые войной, перебирались через заснеженные хребты Пиренеев, не зная, что ждет их впереди. Не всем суждено было добраться до границы, так, «сгинула на дорогах эвакуации» жена одного из героев книги. Сколько будет их еще за последующие шесть лет, погибших вдали от родных мест в отчаянной попытке спастись от подступившего кошмара, — тоже жертв войны, не вошедших ни в какую статистику?..
В феврале-марте 1939 года границу Франции перешло 450 тысяч испанцев. Французские власти оказались не готовы к такому наплыву беженцев, их развозили по разным департаментам страны, а большую часть размещали в наспех приготовленных лагерях. Жизнь там была тяжела, многие испанцы предпочли в итоге вернуться на родину, часта» эмигрировала в другие страны, оставшиеся во Франции были направлены в основном на работу в военной промышленности. Могли ли они тогда предположить, что через год с небольшим им, как герою книги, испанскому анархисту Ортиге, вновь придется бежать от врага?
Угроза войны подступала все ближе, и, осознав крах политики умиротворения агрессора, французское руководство предприняло последнюю попытку сплотить ведущие государства Европы против фашизма. Естественным союзником демократических стран Запада виделся СССР, а общий антифашистский фронт представлялся единственным шансом остановить нацистскую экспансию и избежать нового конфликта. По инициативе Парижа в мае 1939 года в Москве начались трехсторонние переговоры, в которых также приняла участие Англия. Но обоим партнерам Франции на них недоставало доброй воли. Англия, по-прежнему претендуя на роль арбитра в Европе, не хотела связывать себя односторонним соглашением и вела одновременно тайные переговоры с Германией, которые успехом не увенчались. И.В. Сталин после Мюнхена откровенно не доверял «коварным империалистам» и в марте того же года заявил, что готов проводить «политику мира» с любыми странами. Во Франции почти никто не расслышал в его словах предупреждения. И тем более не знало французское руководство, что СССР с июня также ведет секретные переговоры с Германией и развиваются они гораздо успешнее, чем трехстороннее совещание в Москве.
А московский переговорный процесс шел нелегко, советская сторона выдвигала все новые условия, выполнить которые западным партнерам представлялось затруднительным. Отправка в Москву военных миссий союзников (задержанная стараниями Англии) не изменила ситуации. Основным камнем преткновения стало требование СССР в случае войны с Германией пропустить советские войска через территорию Польши. Поляки, не забывшие о советско-польской войне 1920 года, неизменно отвечали отказом. На этот раз Даладье проявил больше решимости, чем во время Судетского кризиса, оказал на Польшу беспрецедентное давление и добился от нее согласия на проход советских войск через Виленский коридор под гарантии Франции. Слишком поздно. Эти события происходили 21–23 августа 1939 года. В тот же день, 23 августа, в Москву прибыл министр иностранных дел III Рейха И. Риббентроп и подписал от имени нацистской Германии договор о ненападении с СССР. К договору прилагался секретный протокол о разделе сфер влияния в Восточной Европе и на Балтике, о котором стало известно позднее. Это означало провал трехсторонних переговоров. Таких условий западные демократии, намеренные после мюнхенской неудачи строго соблюдать нормы международного права, предложить СССР не могли.
Для Франции подписание советско-германского пакта стало шоком, еще более сильным из-за его неожиданности. Страна стала спешно готовиться к войне, хотя в мире предпринимались отчаянные попытки избежать ее. В последнюю мирную неделю газеты полнились сообщениями о бурной дипломатической активности, и читатели их переходили от отчаяния к надежде и обратно. Коммунистическую прессу, оправдывавшую советско-германский пакт, правительство запретило (как через месяц и саму компартию). Когда министр иностранных дел предложил было созвать международную конференцию для очередного умиротворения Германии, Даладье вышел из себя: «Никакого больше Мюнхена!» 21 августа в стране была объявлена всеобщая мобилизация. На ее завершение, по расчетам командования, требовалось двадцать дней. «Польша продержится это время», — уверяли правительство генералы, и мысли не допускавшие о том, что боевые действия могут развиваться по иному сценарию, чем двадцать пять лет назад. По воспоминаниям многих участников войны, они не испытывали тогда никакого шовинистического энтузиазма, сопровождавшего начало Первой мировой. Только мрачную решимость покончить наконец с фашистской угрозой Европе и миру.
1 сентября 1939 года гитлеровская Германия напала на Польшу. На следующий день французский парламент утвердил новые военные кредиты, что означало одобрение вступления в войну с нацизмом. Она была объявлена Францией (следом за Англией) 3 сентября, но это не вывело командование из состояния пассивной умиротворенности. В новых условиях оно продолжало руководствоваться принятой ранее военной доктриной, носящей чисто оборонительный характер, что парализовало всякую стратегическую наступательную инициативу. Но, поскольку надо было изображать какую-то боевую активность, французские войска все же выдвинулись на приграничную территорию Германии, однако, дойдя до немецких укреплений, по традиции Первой мировой стали окапываться. Началась «странная война», без активных боевых действий на западном
