Верхом на ветре - Лючия Сен-Клер Робсон
К тому времени, когда они нашли новое место для стоянки, было уже слишком темно, чтобы ставить типи. Обычно на то, чтобы натянуть шкуру на шесты и начать варить бизонье мясо, много времени не требовалось. Но на этот раз пожитки были набиты в мешки в полнейшем беспорядке или разбросаны По многим милям диких земель, а у некоторых и вовсе не оказалось вещей, необходимых для установки типи. Предстояло меняться, одалживать, делиться и помогать друг другу, пока не удастся все заменить.
Здесь земля была ровнее, и на ней густо росли агавы и опунции, изредка встречались мескитовые кусты. На горизонте виднелись утесы со срезанными вершинами. Они возвышались задумчивыми черными громадами на фоне сереющего неба. На первый взгляд место казалось мрачным и негостеприимным, но вдоль края лагеря тянулся овраг. Он весь зарос диким виноградом и сливовыми кустами, а по дну бежал холодный ручей. Повсюду виднелись следы присутствия бизонов, и некоторые мужчины уже готовились с утра отправиться на охоту. Пахаюка говорил, что на такой огромной территории всегда можно найти подходящее место для лагеря. О том, чтобы остаться у берегов вздувшейся реки, не могло быть и речи. Вода, слишком грязная и мутная для питья, билась о новые берега, словно дикий зверь о прутья клетки.
Под черным небом трепетали огни костров, возле которых собирались семьи, чтобы перекусить тем, что удалось откопать среди собранных в панике пожиток. Синтия дрожала на ночном ветру, перебирая седельные сумки в поисках накидки из кроличьего меха. Она посмотрела на Потока — его лицо было освещено костром. Обычно неугомонный, он неподвижно сидел, выпятив нижнюю губу, и пялился в одну точку. Скупые слезы оставили дорожки на грязном лице. Рассвет просто смотрел в пламя, а Разбирающая Дом и Черная Птица тихо разговаривали между собой. Наверняка они говорили о гибели Странника, но Синтия и слышать об этом не хотела. Она не собиралась его оплакивать, словно в нем было что-то особенное… Но события дня кружились в ее голове, как в калейдоскопе, и в центре его было тонкое высокомерное лицо Странника. Неужели из-за того, что она желала ему смерти, теперь он станет преследовать ее?
Всеобщее уныние нарушило появление Имени Звезды, которая тихо возникла из темноты и села у костра. Она обходила грязный лагерь, справляясь о многочисленных друзьях, и не досчиталась двоих.
— Ха-ицка Нокона? Где Странник? — спросила Имя Звезды.
— Знахарка болела. Он пытался ее спасти. Мы не знаем, живы они или нет. — Разбирающая Дом склонила голову и уставилась в костер. По ее щекам катились слезы. Синтия, шарившая рукой в седельной сумке, застыла. Она поняла большую часть сказанного Разбирающей Дом.
— Знахарка была в своем типи, когда зашел Странник?
— Да. — Разбирающая Дом едва могла говорить, и ее тихий голос дрожал. — У нее была трясучая. Странник сказал Паха-юке, что привезет ее. Теперь их обоих нет.
Синтию вдруг охватил озноб, и дело было не только в ночной прохладе. Странник и Знахарка погибли! И он не был вором…
— Нет… — прошептала она по-английски. — Прости, Странник. Я не знала…
От стыда слезы становились еще горше. Она вспомнила застенчивую улыбку, с которой он отдал ей плетенку, сделанную из ремня. «Знаешь, а он не такой и плохой…» И она вспомнила Знахарку в тот день, когда они вместе отправились собирать травы. Они бродили по холмам и оврагам вокруг лагеря, увлеченные поиском. Знахарка, казалось, совсем не думала о времени. Оно для нее просто остановилось. Во всем мире оставались только они вдвоем, а поиск трав был единственным важным делом. Она вспомнила, как присела на корточках над крошечным, нежным растением, ощупывая его листья, пока Знахарка пыталась объяснить, какими свойствами оно обладает и как его использовать. Потом они долго сидели, рассматривая черного жука, переливавшегося всеми цветами радуги. Он, погруженный в свое занятие, терпеливо катил перед собой шарик навоза.
— Навозный жук может показать, в какой стороне стадо бизонов.
— Но как, каку, бабушка?
Знахарка слегка щелкнула ногтем по рогам жука.
— Его рога показывают направление.
— Почему?
— Некоторые говорят, что он владеет сильным волшебством. Но я думаю, что он, наверное, просто ближе к земле и раньше нас слышит топот бизонов. А ты как думаешь? — Она озорно улыбнулась Синтии, отчего морщинки на ее лице стали еще заметнее.
Теперь, куда бы Синтия ни шла, она внимательно изучала все вокруг.
— Наблюдай за животными. Смотри, что они едят, — учила ее Знахарка. — Они знают, что лечит.
Синтии казалось, что раньше она ничего в мире и не видела, и чем больше узнавала от Знахарки и Разбирающей Дом, тем чудеснее становился мир вокруг. И вот теперь в ее жизни возникла пустота. Синтию знобило. Она вытащила из сумки кроличью накидку и завернулась в нее. Потом нашла куклу Ищущей Добра и прижала ее к себе, одной рукой продолжая удерживать накидку.
— Пойдем, Имя Звезды. Надо найти Ищущую Добра. — Ей нужно было двигаться, что-то делать, лишь бы не сидеть в печали и не думать о том, как несправедлива она была к Страннику.
Вдвоем они отправились бродить среди людей, собравшихся у костров. Девочки то и дело спотыкались о сваленные вокруг вещи и веревки. В лагере Пахаюки редко бывал беспорядок, но сегодня все казались слишком подавленными, чтобы обращать на это внимание. Они оплакивали Знахарку и Странника, но пока тихо, не зная об их гибели наверняка. Они понимали, что если кому и было по силам справиться с волной, так это Мраку. Поэтому люди выжидали, прежде чем полностью предаться скорби.
Ищущая Добра, я нашла твою куклу. — Синтия протянула девушке промокшую игрушку.
— Мое сердце радо ей, малышка. Положи ее туда, к моему седлу.
Ищущая Добра сидела вместе с Заслоняющей Солнце и Тоса-Амой, Серебряной Капелью, — другими женами Пахаюки. Для троих младших детей Пахаюки Ищущая Добра жарила на огне пасту из толченых ягод, смешанных с жиром. Она протянула палочку Пыльной, которая пальцами собрала с нее пасту и попробовала. Она застенчиво улыбнулась — и это была единственная улыбка на всех. Коренастый семилетний сын Пахаюки Хайста Амавау, Яблочко, и дочь Кесуа, Неуживчивая, свои порции уже съели, и их рты блестели от жира. Жареные ягоды были не хуже любых сладостей, и девочки смотрели голодными глазами, как Ищущая Добра снова набирает пасту на палочку.
— Следующая порция будет ваша, сестренки.
— Ищущая Добра, а Знахарка и Странник вернутся?
Синтия была почти уверена, что если задавать этот вопрос достаточно часто, то
