Словенская Русь - Николай Васильевич Соколов

– У тебя есть план?

– Есть, но прежде мне надо кое-что уточнить.

Предложение Вадимира провести разведку в тылу врага Трувор поддержал и отправил со словенским воеводой Светослава. Предположение Ратши, что за первой засекой у предпорожского селения противник устроил вторую, подтвердилось. К тому же удалось узнать, что из-за голода среди сторонников Буревоя растет недовольство. Один чудской отряд уже ушел домой.

План словенского воеводы заключался в захвате второй засеки, что вынудило бы судара Тихомира, командовавшего отрядами словен, кривичей и чуди, послать ее отбить. Трувор понимал, что даже для обороны сил у него недостаточно, и в тот же день отправился к старшему брату.

– Не могу оставлять Ладогу совсем без воинов, – заявил Рюрик, выслушав просьбу брата. – Но как только Дихон пришлет людей, все они будут в твоем распоряжении.

Караван из Трузо приплыл в Ладогу дней через пять, и в тот же день две сотни варягов отправились к волховским порогам. А еще через пару дней Ратша и Светослав захватили вторую засеку, оказавшись в тылу у противника. Как и предполагалось, воины Тихомира попытались ее отбить, что дало возможность Трувору и Вадимиру захватить первую засеку.

Среди оказавшихся в окружении сторонников Буревоя началась паника, и Тихомиру не удалось остановить их бегство. Пытаясь удержать воинов, он был ранен и оказался в плену у дружинников сына Будогоста.

– С этим негодяем разговор короткий: повесьте на ближайшем суку, – приказал Вадимир, когда к нему подвели плененного судара. – Подстилка кривичская!

– А ты варяжская, как и твой ублюдок отец,– сплюнул кровь Тихомир.

– Смотрю, хочешь, перед смертью помучаться? – слова пленника задели сына Будогоста. – Ведите-ка эту паскуду в усадьбу, что рядом с селищем, и повесьте на воротах. Но перед смертью пусть полюбуется, как погибнет вся его семья.

Об убийстве семьи словенского судара, включая годовалого ребенка, Трувор узнал, когда нельзя было что-то изменить. Однако оставлять без осуждения такую жестокость он не собирался. Но разговор с Вадимиром не получился: тот сразу заявил, что и впредь будет наказывать предателей так, как сам решит.

Поэтому на следующий день Трувору пришлось отправиться в Ладогу. Старший брат уже знал о захвате порогов, поздравив любимца матери с первой самостоятельной победой. Но рассказ о жестокой расправе над семьей Тихомира огорчил Рюрика, понимавшего, что она может настроить против русов всех словен.

– Значит, Вадимир не захотел тебя слушать? Он, похоже, не только наглец, но и упрямец.

– Может, у тебя получится его приструнить? Иначе этот возомнивший себя неизвестно кем ублюдок принесет нам больше вреда, чем пользы.

– Хорошо, завтра поеду с тобой и попробую с ним поговорить.

Однако увещевания руского князя тоже не подействовали на сына Будогоста. Он даже не попытался понять, почему нельзя так расправляться с мятежниками и предателями.

– Тогда я попрошу тебя сегодня же уехать, – потребовал Рюрик, поняв всю бессмысленность их разговора. – Хочешь вешать – вешай, но только не под моим началом.

Не ожидая такого поворота, Вадимир покраснел от обиды и унижения. А уходя, оскорбленный княжич заявил, что заберет с собой всю дружину. Но к вечеру выяснилось, что большая ее часть во главе с Ратшей решила остаться. Не пошел за сыном Будогоста и брат погибшего Радослава Воемир.

Рюрику уже давно хотелось узнать, что происходит на Луге, и он решил отправить туда Воемира. В Ладоге князя ждало известие об освобождении от мятежников земель вокруг Белого озера и сожжении кривичами Кумени.

– Они, по-видимому, собирались возвращаться по Шексне, но, столкнувшись с нами, повернули на восток в Биармию, – рассказал свирский воевода Крут. – Когда об этом сообщили Синеусу, он решил, что отряд кривичского воеводы Кура будет представлять постоянную угрозу и его следует догнать и уничтожить. А на Белом озере пока остался Громир.

– Узнаю братишку, ему бы только подраться, – заметил весело Рюрик, радуясь привезенным Крутом новостям. – Ну а тебя я прошу вернуться на Свирь и навести там порядок.

Глава шестнадцатая

Передав Славомира и серебро королю Людовику, полабский князь дождался, когда войска франков переправятся на противоположный берег Лабы, и послал конные отряды вверх и вниз по течению реки. Табомысл оказался прав: не все франки последовали за королем, нашлись и те, кто решил продолжить разграбление ободритских селений.

Кроме небольших групп франков, воины Радмира столкнулись с большим отрядом саксов, который удалось разгромить только после подхода самого полабского князя. Когда оставшиеся в живых саксы бежали за Лабу, он собрал все дружины и повернул в сторону Линчина – главного города линян. Но на полпути туда узнал о гибели Табомысла.

– Как это случилось?! – спросил Радмир у Лудислава, встретив его на въезде в ободритский лагерь под Линчиным.

– При осмотре стен города случайная стрела угодила ему в горло, и никто не смог остановить кровь, – рассказал князь варнов. – Хорошо, что ты приехал, а то мы с Желебором не знаем, что делать.

Неожиданная гибель короля, малолетний наследник которого в заложниках у франков, действительно поставила ободритских князей в трудное положение. Еще и Желебор наотрез отказался признавать десятилетнего сына Табомысла новым королем.

– Ребенок на престоле усилит нашу зависимость от франков, – пояснил он свою позицию. – Зачем нам король, за которого неизвестно кто будет решать?

– Вот я и предлагаю всем стать его опекунами, – заявил Лудислав.

– Чтобы постоянно ссориться между собой? – возразил князь вагров. – С трудом представляю, как мы сможем договориться, скажем, о суммах выплат франкам.

– Пусть тогда опекуном Славомира станет его дядя Мстивой, – неожиданно предложил Лудислав.

– Тогда уж сразу королем, – то ли в шутку, то ли всерьез заявил Желебор. – Как опекун он вряд ли будет воспринимать наши трудности как свои. Только вряд ли он захочет ввязываться в противостояние с франками.

– Думаю, я смогу его уговорить, – пообещал осторожно Радмир, когда понял, что ободритские князья говорят о Мстивое всерьез.

Полабский князь знал, что объединение земель восточных и западных ободритов являлось давней мечтой великого князя русов и вендов Мстивоя. Он, как и его отец Радегаст, наследник последнего руского князя, считал, да и часто называл русов восточными ободритами.

Но когда Радмир встретился в Велегарде с дядей, тот воспринял предложение ободритских князей сдержанно. Прежде всего из-за племянника Славомира, законного наследника Табомысла. А еще прямое столкновение с франками очень не понравится главе купеческого товарищества Велемудру.

– Поступим так, – нарушил длительное молчание Мстивой. – Окончательный ответ я дам после встречи с князьями и женой Табомысла.

Перспектива получить древний титул предков, конечно,