Миры Эры. Книга Третья. Трудный Хлеб - Алексей Олегович Белов-Скарятин
"Это Мадам? – крикнул мне прямо в ухо знакомый надтреснутый голос миссис Хиппер. – Раз это вы, тогда будьте любезны, немедленно спускайтесь. Я в холле и не смогу ждать вас дольше пяти минут. И я послала консьержа за вашей поклажей, так что поторопитесь!"
Лихорадочно напялив шляпку и прихватив свои вещи, я выбежала из номера. Посреди холла с привычно недовольным видом стояла миссис Хиппер и смотрела на свои наручные часы с бриллиантами.
"Бонгжу́р48", – буркнула она, когда я подошла.
"О, как поживаете, миссис Хиппер?" – запыхавшись, выдохнула я в ответ.
"Бонгжу́р, – буркнула она снова, укоризненно добавив, – Мадам, будьте добры говорить со мной исключительно по-французски! Помните, что сейчас уже девять часов и ваши обязанности начались".
С ощущением, будто меня только что окатили ледяной водой, я послушно ответила: "Бонжю́р, Мадам, комёнталевю́?49" Однако она посмотрела на меня так, словно я выдала нечто по-китайски, потом приказав впредь говорить медленней и чётче, а также сопровождать каждую сказанную фразу её переводом на английский.
К этому времени мы уже подошли к огромному авто, за рулём которого восседал мистер Браун, глядя прямо перед собой с бесстрастным лицом безукоризненно воспитанного шофёра. Но всё же, пока я, стоя на тротуаре, ожидала, когда миссис Хиппер погрузится внутрь, он вдруг подмигнул мне одним глазом, как бы говоря: "Всё в порядке, я знаю, кто вы такая, и хотел бы поздороваться, но, видите ли, в данный момент это невозможно!"
Когда мы обе оказались в салоне, миссис Хиппер повернулась ко мне с очень недовольным видом.
"Не соизволили бы вы продолжать разговор, Мадам? – строго сказала она. – Помните, мне нужно как можно больше практиковаться в языке, и чем непрерывнее вы будете говорить, тем лучше".
Я стала лихорадочно напрягать мозги в поисках какой-то подходящей случаю, умной и занимательной темы для беседы, однако не смогла придумать ничего лучше, чем довольно бессмысленную фразу о размерах лимузина.
"А теперь переведите то, что вы сейчас сказали", – произнесла моя работодательница с выражением растущего интереса на лице. "Бедняжка, как же ей не терпится услышать мудрые слова своей учительницы французского", – думала я, неуклюже переводя свою дурацкую ремарку и определённо ожидая получить за неё выговор. Однако та удовлетворённо кивнула и самодовольно промолвила: "Ох, крошка, это очень хороший автомобиль, фактически лучший в городе, и он обошёлся мистеру Хипперу в кругленькую сумму", – затем снова потребовав сказать всё это на французском, что я и сделала, чувствуя себя глупее некуда.
Первую остановку мы совершили у продуктового магазина с загадочной вывеской "Пиггли-Виггли", и там миссис Хиппер, выйдя, жестом показала мне следовать за ней, в то время как мистер Браун шёл позади нас с большой корзиной. Попав в заведение и миновав маленькие деревянные распашные дверцы (удивительно, что поблизости не оказалось ни одного продавца), мы процессией обошли все ряды, и миссис Хиппер, выбирая всевозможные товары, просила меня называть каждый из них по-французски, а потом складывала в корзину мистера Брауна. Завершив данный тур, мы оказались у очередной невысокой деревянной калитки, и здесь женщина в синем халате, проверив всё набранное, предъявила счёт, который был оплачен нашей хозяйкой. После чего мы, вернувшись к лимузину, напрямую отправились в потрясающий особняк Хипперов. На этот раз автомобиль остановился у парадного входа, и я проследовала туда за миссис Хиппер. В холле резвились две маленькие девочки, гоняясь друг за другом вокруг длинного стола в центре помещения, в то время как их няня Анна, сидя рядом, наблюдала за происходящим. Стоило нам войти, как те, тут же перестав бегать и открыв рты, уставились на меня округлившимися глазами.
"Ну-ка, пожмите руку Мадам, нашей новой учительнице французского", – ободряюще сказала им миссис Хиппер, но они, будто и не услышав, продолжали стоять, таращась на меня, словно две мелкие совы. Тогда уж пришлось Анне подойти к ним и легонько встряхнуть каждую, что оказалось более действенным, чем устная просьба миссис Хиппер. Первой пришла в себя старшая из них, Дженни – малышка лет семи с жидкими рыжеватыми волосами, бледным заострённым личиком и необычными глазами, всем своим видом сразу напомнившая мне лису.
"Бонгжу́р, Мадам", – сказала она, подходя ко мне, вымученно улыбаясь и протягивая вялую, анемичную ручонку. Как только все приличия были соблюдены, она, резко повернувшись к своей приёмной матери и скорчив на лице убедительную гримаску, заискивающе произнесла: "Ох, дорогая мамочка, я так рада вас видеть! Что вы принесли мне сегодня?" И миссис Хиппер, восторженно воскликнув: "Ну разве она не ангел?" – прижала её к своей усыпанной драгоценностями груди. Затем Анна подвела ко мне вторую крошку, которая, всё ещё глядя на меня широко открытыми глазами, пробормотала что-то невнятное – должно быть, также "бонгжу́р". И этот ребёнок, Белла, мне сразу понравился. Лет четырёх-пяти, пухленькая, розовощёкая, с огромными фиалково-голубыми очами, золотистыми локонами и неподдельно детским выражением на личике, она напомнила мне одного из херувимов Рафаэля, того, что, высовываясь с небес, своими задумчивыми глазами с таким интересом смотрит на лежащую внизу грешную землю.
"Это ты, славная толстушка, ты здесь ангел", – хотела сказать я, обняв её, однако, вспомнив о своём положении, сочла более разумным вообще не выказывать никаких чувств. Наконец пришёл черёд Анны поприветствовать меня неизменным "бонгжу́р", и та сделала это чопорно и сухо, будто никогда прежде и не играла по отношению ко мне роль приветливой хозяйки.
Я задумчиво стояла посреди холла, гадая, что же случится дальше, и одновременно изучая все детали удивительного убранства его интерьера. Странные картины в тяжёлых позолоченных рамах, сложные псевдоантичные предметы мебели, серебряные каравеллы с парусами, раздуваемыми воображаемым ветром, канарейка в яркой клетке – всё это создавало впечатление демонстрационного зала в очень дорогом декораторском магазине. И по мере того, как миссис Хиппер гордо вела меня сквозь анфиладу комнат, это впечатление становилось всё острее, пока я не стала ожидать, что вот-вот появится обходительный продавец, указывающий наманикюренным пальчиком на любой из заинтересовавших меня товаров. Впрочем, кульминацией всего этого стала картинная галерея с её коллекцией шедевров. Я обошла её в изумлении, тогда как миссис Хиппер выразительно называла каждое творение и заоблачную цену, которая была за него заплачена. Я с трудом могла поверить, что вижу и
