Дорогие мои москвичи - Александр Николаевич Посохов

потом сам же аккуратненько положил его рядом с трупом? Кроме того, я много раз спрашивал следователя и просил адвоката выпытать это, а каким образом почти мгновенно после обнаружения трупа, дознаватель прямо из лесочка явился именно ко мне и предъявил мне мой ножичек? На нём что, моя фамилия и адрес имеются, или он действует как навигатор? Второе. В деле фигурируют отпечатки моих пальцев на ножичке. Правильно, потому что он мой, и я признал его своим. Хотя, если бы я, не дай бог, убил кого-то, то отпечатков, как и самого ножичка, я бы не оставил. И жене своей наказал бы ни за что не признавать этот ножичек нашим. Но вопрос даже не в этом, а в том, как и когда эти отпечатки появились на ножичке? Человек в штатском пришёл, представился дознавателем и, ничего не сказав про убийство, достал из кармана ножичек, дал мне его в руки, спросил, мой или нет, потом забрал его у меня, положил в пакетик и сообщил о страшном происшествии. Такой способ получения доказательств явно смахивает как минимум на должностной подлог. Третье. В материалах дела нет даже намёка на объяснение того, а зачем вообще мне понадобилось убивать этого своего соседа с верхнего этажа? Да, он часто выпивал, матом ругался, во дворе скандалы устраивал. Да, он громко включал музыку. Да, дома у него собиралась пьяная компания. Да, я жаловался, что он спать не даёт. Но убивать, чтобы остаток дней своих провести в колонии, извините. Мне восемьдесят лет, но деменции у меня пока нет, можете не сомневаться. В одном этом соседе проблема, что ли. Его не будет, другой такой же поселится. Или многодетная семья. Или мастер какой-нибудь в обнимку с дрелью. Идеальной тишины в многоквартирном панельном доме всё равно не добиться. Все шумят. Так что теперь, во всех подряд перочинным ножичком тыкать. Четвёртое. Следователь уверен, что я просто взял и потерял ножичек. Но как это вообще могло быть? Убийство произошло днём, всё видно, и вдруг окровавленный нож незаметно для преступника падает рядом с телом. Так, что ли? Ну кто ж оставляет такую улику. Я рассказывал и следователю и так называемому государственному защитнику, что убиенный с сомнительными дружками своими спускался на этаж ниже и заходил к нам в квартиру пару раз, чтобы удостовериться в издаваемом его аппаратурой громком звуке с потолка. И соседка подтвердила это. Ему казалось, что мы с супругой просто вредные и всё придумываем. Сам он при этом проходил в комнату, стоял, прислушивался, а дружки его в коридоре околачивались, где у нас в тумбочке или на ней, возможно, этот самый ножичек лежал и ключ от квартиры. В это время можно было слепок ключа сделать или просто изучить замок в нашей входной двери, чтобы прикинуть, какие примерно отмычки нужны для его открытия. А потом изобретательно воспользоваться этим. Я объяснял и готов сто раз повторить, что понятия не имею, как мой ножичек исчез из квартиры. Пятое. В деле нет ни одной страницы с характеристикой личности соседа. Про меня всё написано, заслуженный, не имел, не привлекался. А про него ничего нет. А ведь он был весь в долгах, между прочим. У него только за коммуналку задолженность на сегодня в полмиллиона. Помимо этого, он сам жаловался, что на него коллекторы недавно наехали за какой-то долг в несколько миллионов. Ещё и банк какой-то от него чего-то требовал. По словам консьержки, сотрудники этого банка несколько раз приходили к нему с какими-то бумагами, но не заставали его дома. Плюс у него была вражда с бывшей женой из-за квартиры. Она вроде как хотела продать её, а он был против. Да и квартира, оказывается, у него была под залогом. Короче, зная о моих жалобах на него, меня могли элементарно подставить. Именно эта версия и является, на мой взгляд, самой правдоподобной. Однако ни следователя, ни защитника она нисколько не заинтересовала, и ничего в этом направлении сделано не было. Ровным счётом ничего. Ни по кругу общения убитого соседа, ни по возможным конфликтам его с другими людьми, ни по семейным дрязгам. А ведь на трупе, как сам же следователь и проговорился, имеются явные следы борьбы. Возможно, соседа вначале избили до бесчувствия, а потом нанесли точный удар моим ножичком? Хотя что это за удар, если сам этот ножичек вместе с ручкой чуть длиннее спичечного коробка будет. Шестое. Никак не учтены и такие два важных обстоятельства. Убийство было совершено примерно в обед. А я вообще в этот день до позднего вечера не выходил из дома. Консьержка и устно это подтвердила, и на записях видеонаблюдения у неё в каморке не зафиксированы мои передвижения по подъезду. За грибочками мы ещё раньше перестали ходить. И ничего не сказано также о том, что отношения между мною и убитым были в целом вполне нормальными. Когда он не пил и не шумел, то мы спокойно и по-людски общались. Я даже как-то помог ему в ванной течь устранить, а он помог мне козырёк над лоджией прикрепить. Я только просил его не шуметь и всё. Ну на кой чёрт, извините, мне убивать-то его понадобилось? В чём тут логика и умысел? Наоборот, мне даже жалко его было, неприкаянным он каким-то был. Я знаю, что по закону я не ограничен во времени и могу говорить до того момента, пока не выражу все свои мысли. Главные свои мысли я уже выразил и заявляю, что не согласен с предъявленным мне обвинением, считаю его абсолютно надуманным и предвзятым. Сам по себе перочинный ножичек не может являться достаточным доказательством. Раньше так нерадиво и с таким равнодушием к судьбе человека не работали. Я имею в виду молодого следователя и такого же молодого адвоката, которого мне подсунули бесплатно. То ли их плохо обучали, то ли они чей-то заказ исполняли, то ли без взяток уже вообще ничего толком не делается. А совесть где? Сляпали всё за месяц и довольны. Подумали, наверно, старик своё пожил, не жалко, пусть за колючей проволокой подыхает.

— Всё у вас? — спросила судья у подсудимого и, получив утвердительный ответ, добавила. — Суд удаляется в совещательную комнату для постановления приговора.

Оглашение приговора состоялось, как и было объявлено, ровно через час. В резолютивной части было чётко указано: признать подсудимого невиновным в связи с его непричастностью к совершению преступления.

Слов нет

— Ну, что делать