Руны земли - Георг Киппер
Инги долго и нерешительно подбирался к объяснению с Тордис. Он не хотел расставаться без надежды встретиться вновь, но они так и не договорились о будущем. Хотнег пытался обнадежить Тордис, обещая, что они следующим летом приедут в Алдейгью, на что Тордис, глядя на сгрудившиеся корабли, равнодушно отвечала, что хорошо бы. В следующем году ей исполнится восемнадцать, почти старая дева. Она тоже не умела расставаться на всю жизнь. Тордис даже не попросила Инги бросить для нее руны, хотя подружки упрашивали каждый вечер, чтобы Инги им или ей погадал.
Хотнег посмотрел в глаза Инги. Тут Инги решился и назвал имя Тордис, все замолкли. Она вскользь посмотрела на него и отвела взгляд. Он сказал ей, что его отец, Хельги, остается в Алдейгье и, если она того пожелает, готов привезти ее на Лаугу-реку. Там они сыграют настоящую свадьбу, а пока он, Инги, подготовит для нее жилье и свадебный дар. Тордис вскинула на него удивленные глаза. Инги кивнул еще раз, подтверждая слова.
Парни вокруг заорали, приветствуя слова Инги, тут же побежали гонцы на торг за крепким праздничным элем, достойным такого случая.
* * *
Через пару дней корабли иудеев готовы были отправиться в путь против течения Олхавы. Кнут-свей стал стирманом на корабле Менахема, многие норвежцы нанялись к нему в гребцы. Братья-иудеи были довольны. Пока все шло удачно, и они осторожно подсчитывали возможную прибыль. Теперь, получив верительные знаки и снарядив два корабля, они верили в свою удачу и знали, что здесь, на западе, в краю Гога и Магога, у них есть надежный союзник – мелех Сигмунд. Но главное, у них оставался здесь никогда не подводивший Ингольф с острова Гутланд. Таких друзей поискать, а найдешь – не теряй.
Ингольф ушел раньше в другую сторону и, пользуясь светлыми ночами и тихой погодой, был уже, верно, на подходе к родному острову. С ним ушел Месроп из Эрмаланда, решивший продолжить свое бесконечное путешествие. Когда Инги провожал их, Месроп неожиданно обнял его, что гребцу показалось странным. Отстранившись, он сказал толмачу, что будет иногда молиться за него. Черные глаза Месропа увлажнились, а Инги пояснил, что кто-то ведь должен молиться за того, кто всех поминает.
Хельги провожал сына в обратную дорогу, напоминая, как следить за припасами, где что лучше купить по дороге, где могут обмануть, что надо вовремя менять одежду, раздеваться, когда жарко, и укрываться, когда ветер. Инги терпеливо кивал головой. Отец вдруг заговорил о том, на каком поле что сажать и где следует подрубить лес, чтобы расчистить новые ленды.
– Ты так говоришь, словно мы не скоро увидимся, – насторожился, всматриваясь в глаза отца, Инги.
– Все может быть… – пожал плечами Хельги. – Подарки для Руны и Гюды я передал, для Ивара и Торы тоже… Ладно, давай… Напоследок скажу: не мсти, не лги, не поступай очевидно… Хорошо… здесь ждет Тордис, думаю, тебе важнее ее обнять, чем слушать мои советы.
Хельги попрощался и с Ахти, который собрался вернуться в Невогард на купеческом корабле.
Инги было неловко обниматься с Тордис при всех, поэтому он простился с ней совсем неуклюже, толком ничего не сказав, и убежал по сходням на борт.
Корабли стали отваливать от берега. Еще четыре бюрдинга собрались идти с иудеями на Итыл-реку до Болхара. Впереди был почти невозможный путь, и пяти-семидневный переход вверх по реке был лишь малой его частью.
Отец поднял руки и благословил сына и его людей. Рядом с ним стояла Тордис с грустным лицом, и Инги вдруг испугался – вдруг они больше не увидятся.
Вместе с иудеями вверх по реке отправились Хуглейк, купец Сигмунда, со своими людьми и Гирд с несколькими дружинниками Хаварда. В Хольмгарде они должны были выполнить важные поручения Сигмунда и Хаварда.
Уже знакомые форскарлы встретили купцов как друзей. Пока корабли готовились к преодолению порогов, Инги с парнями болтались на берегу, наблюдая ловлю осетров, пришедших на нерест из Восточного моря. Люди багрили их длинными палками с крюками или забрасывая как можно дальше от берега тяжелые тройники. Весь берег был усеян рыбинами различного размера, но рыбаки не могли остановиться. Тут одного из них вдруг сдернуло с места, люди вокруг рассмеялись над неловкостью упавшего на четвереньки мужика, но неведомая сила потащила его в воду, притом что он упирался всеми конечностями, не отпуская веревку из рук.
Соседи наконец догадались, что произошло, и бросились к удачливому мужику на помощь. Гребцы с веселым вниманием следили за борьбой рыбаков, но те, барахтаясь уже по пояс в воде, явно не справлялись. Тойво первым подошел к урезу воды, подбадривая рыбаков и советуя не слишком спешить, а дать рыбе утомиться; подошли и Инги с Хотнегом, но криком делу не поможешь, и им пришлось самим лезть в воду. Огромный осетр, в два человеческих роста, наконец показал среди бурунов воды свой бок. Инги с Тойво бросились на него, пытаясь обхватить его мощное тело руками. Суматоха в воде, взлетающие брызги, крики рыбаков и смех зрителей на берегу привлекли внимание всех людей на наволоке. Осетр бился изо всех сил, люди не уступали, наконец рыбина нахваталась воздуха и стала поддаваться. Общими усилиями рыбину вытащили на берег и оглушили дубинами. Рыбаки счастливо развалились на берегу, приходя в себя после схватки.
Инги переглянулся с Хотнегом и Тойво – его парни веселились так, словно вернулись на год назад. Рыбалка удалась. В благодарность за помощь рыбаки подарили им несколько рыбин, каждая весом со взрослую женщину.
После того как мужики порога провели купеческие суда на веревках мимо мелей и камней, вадландцы приготовили в котлах уху и накормили ею всех гребцов. Утром вереница кораблей продолжила свой путь.
Летние грозовые тучи темными стенами вставали за ярко освещенными берегами, потом вдруг резко темнело, и проливные дожди обрушивались на корабли. Несколько раз Инги промок до нитки, но дневное солнце и вечерний костер быстро сушили одежду. Между сменами на веслах Инги болтал с Ахти и Хуглейком о хитростях кузнечного дела, о новых веяниях в кузницах, ценах на изделия и прочем.
По прибытии в Хольмгард, или, как его упорно называл Ахти, в Невогард финн, на удивление, не исчез, по своему обыкновению, а простился с Инги весьма многословно и добавил, что
