Техас в XIX веке - Маргарита Гуминенко
Вернёмся к событиям 27 марта 1836 года, в Пальмовое (Вербное) Воскресенье по Григорианскому календарю. Около 6:00 утра заключённым в крепости техасцам приказали забрать свои вещи. Никто из пленных не подозревал, какая участь их ждёт. После недельного плена техасцы надеялись, что их, как и обещали, переведут в порт Копано, а оттуда отправят в Новый Орлеан. Люди радовались, некоторые даже пели. Несмотря на то, что массовые казни уже успели стать "визитной карточкой" командующего мексиканской армией Санта-Анны, техасцы верили, что враг сдержит слово и оставит им жизнь.
По свидетельствам современников, было туманное утро. Пленных разделили на три группы и повели в разные стороны, под усиленной охраной, которой командовали капитан Педро Балдерас, капитан Антонио Рамирес, и первый адъютант Агустин Алькерика. Одна группа техасцев в сопровождении выстроившихся по обе стороны мексиканцев выступила по дороге на Сан-Антонио, другая - на Викторию, и третья - в сторону Копано. Каждой группе была объявлена определённая причина, куда они следуют: одним было сказано, что они будут собирать дрова, другим - что им нужно будет пригнать большое стадо скота, третьим - что их ведут в порт Копано, чтобы отправить кораблём в Новый Орлеан. Даже безоружных, сдавшихся людей, мексиканцы боялись, поэтому не сказали правды о том, куда их ведут, чтобы не провоцировать сопротивление.
Каждую колонну заключённых охраняли две шеренги вооружённых мексиканских солдат. Когда техасцев отвели на полмили от форта, раздалась команда остановиться. Мексиканские солдаты перестроились в одну шеренгу и теперь все стояли по одну сторону от заключённых. По команде офицеров раздались выстрелы. Поняв, наконец, что происходит, некоторые пленники пытались бежать, но их догоняла и рубила саблями конница. Тех, кто не умирал от пуль сразу, мексиканские солдаты добивали дубинками и штыками.
Один из переживших резню людей, молодой немец по имени Х. фон Эренберг (H. Von Ehrenberg), написал позднее в своих воспоминаниях:
"Мексиканский командир приказал: "Встать на колени!" Никто не пошевелился. Немногие из нас понимали, что происходит, чтобы подчинится. Мексиканские солдаты, которые стояли в трех шагах от нас, подняли ружья и нацелили нам в грудь. И даже тогда нам не верилось, что они собираются расстрелять нас, ибо, если бы мы понимали это, мы бы уверенно ринулись вперед в нашем отчаянии, и несмотря на то, что мы были безоружными, некоторые из наших убийц встретили бы свою смерть в наших руках.
Звук второго залпа, с другого направления, чем первый раз, дошел до наших ушей, и за ним последовал крик, как будто те, в кого был направлен залп, не все сразу были убиты. Густое облако дыма потянулся к реке Сан-Антонио. Кровь моего лейтенанта брызнула на мою одежду, и вокруг меня лежали мои друзья, которые бились агонии. Я не видел ничего более. Невредимым, я вскочил и, скрытый густым дымом, побежал вдоль изгороди по направлению к реке, ориентируясь на шум воды.
Вопреки всему я ушёл. Река плескалась у моих ног, крики и вопли раздавались позади. "Техас навсегда!" И, не колеблясь ни секунды, я бросился в воду. Пули свистели вокруг меня, пока я плыл медленно, и устало на другую сторону, но ни одна не ранила меня. Пока происходила эта ужасная сцена в прерии, полковник Фаннин и его раненые товарищи были расстреляны и заколоты штыками в Голиаде. И только доктора Шаклфорда и несколько людей, имеющих отношение к медицине, пощадили, чтобы они могли лечить раненых мексиканцев"[22].
Первые две групп заключённых двигались по дороге вдоль реки. Из них удалось спастись 24-м техасцам. Рядом были заросли и пойма ручья, в которых беглецы сумели скрыться от преследователей. Третья группа шла по дороге Сан-Патрисио, и оказалась далеко от кромки леса. Спастись бегством в тумане удалось только четверым. По общим подсчётам, сделанным после расстрела, было убито не менее 342 человек. 28 человек смогли скрыться, и ещё 20 были избавлены от смерти как врачи, санитары, переводчики, или ремесленники. Большая часть спасённых обязана своими жизнями мексиканской женщине Франциске Алавез, прозванной "Ангелом Голиада", и её мужу, полковнику Телесфоро Алавезу (Telesforo Alavez). Зная от мужа о том, что техасцы должны быть казнены, сеньора Франчита под разными предлогами увела и скрыла несколько заключённых[16].
Вернувшись в форт, мексиканцы вынесли из часовни раненых, которые не могли идти сами. Положив раненых перед дверью часовни, мексиканские солдаты часть из них застрелили, а оставшихся закололи штыками. Последним в живых оставался командир техасцев, полковник Джеймс Фэннин. Поскольку он был ранен в ногу и не мог стоять, его вынесли из часовни и усадили на стул. Уже зная об участи своих людей, Фэннин просил мексиканцев о трёх вещах: чтобы его убили выстрелом в сердце, а не в голову, чтобы его личные вещи отправили его семье, и чтобы он был погребён по-христиански.
Полковник Фэннин был застрелен выстрелом в лицо, его вещи растащили мексиканцы, а тело было сожжено вместе с остальными и оставлено без погребения.
После резни была вырыта неглубокая траншея, и часть тел казнённых были свалены в неё и сожжены. Часть трупов так и осталась валяться на месте казни. Одежда с убитых была снята и женщинам поручено отстирать её от крови в реке, чтобы её могли использовать мексиканцы. Избавленные от расстрела заключённые, которых мексиканцы отправляли к реке с бочками за водой, свидетельствовали, что вода в реке становилась красной от крови их казнённых товарищей.
Тем, кто избежал казни, были розданы белые повязки, которые они обязаны были носить, чтобы иметь возможность спокойно передвигаться по территории вокруг форта. Если кто-то терял повязку, или если мексиканцам попадался в ближайшем районе человек без повязки, он рассматривался как бежавший с места казни и подлежал расстрелу на месте.
Около двух месяцев останки голиадских заключённых лежали под открытым небом, на корм стервятникам, койотам и собакам. Оставшиеся в живых свидетельствовали, что не могли спать, слыша по ночам, как животные терзают тела их товарищей.
Мексиканские солдаты реагировали на
