Тиран Рима - Саймон Скэрроу
- Но она же себя не убивала…
Катон заметил, как Поппея закатила глаза, прежде чем сильнее надавила пальцами на шею императора.
- Никому об этом знать не нужно. Если ты скажешь народу, что она умерла – с храбростью, с достоинством, своей рукой, – то у них не будет того, на кого свалить вину, верно? Вместо этого мы все можем устроить показное горе и использовать случай, чтобы объединить римлян вокруг своего Цезаря. Теперь понимаешь?
Нерон медленно улыбнулся.
- Понимаю. Да… да, это хорошо. Очень хорошо.
Поппея кивнула в сторону тела.
- Разумеется, нужно будет укрыть её погребальным покрывалом, пропитанным благовониями, для публичных похорон. Пускай Сенека сочинит трогательную прощальную речь, и народ у тебя в кулаке. Остаётся лишь последнее дело.
Она посмотрела на мужчин в комнате.
- Вы трое не должны произнести ни слова о том, что было сказано сегодня. Ни слова. Это дороже ваших жизней. Мы понимаем друг друга?
- Разумеется, - кивнул Тигеллин.
Катон взглянул на неё, не моргнув.
- Мы с центурионом понимаем.
Поппея покачала головой.
- Не уверена. А может, вы понимаете слишком хорошо. В таком случае вам обоим стоит убраться из Рима на несколько лет – пока вся эта история с запашком не забудется.
- «Убраться» – это в смысле в ссылку, госпожа? - уточнил Макрон. - А не «убраться навсегда»?
Поппея расхохоталась от дерзости центуриона.
- Ох, эти двое мне нравятся! Отличные солдаты, но в политике – полные младенцы. Их надо отправить подальше от Рима хотя бы ради их же безопасности.
Она наклонилась, чтобы прошептать Нерону.
- Кажется, на днях я слышала разговор о новой кампании на восточной границе.
- Да, угроза со стороны Парфии всё никак не утихает. И ещё опасность нашим землям вдоль побережья Эвксинского моря.
- Ну вот и прекрасно! - Поппея улыбнулась. - Отправь их на восток. Пусть торчат там, пока мы – ты – не разрешишь им вернуться. У них семьи в Риме, так что они не станут болтать, думая будто такие слухи не доходят до ушей Цезаря или его жены. Тигеллин…
- Госпожа?
- Ты можешь подготовить документы о назначении их в восточные армии.
- Да, госпожа. Я уже назначил нового командира городских когорт, так что нет причин задерживать их отправку.
Нерон выдернул себя из её рук.
- Постойте! Я – Цезарь. Не ты. Я отдаю приказы!
- Конечно, мой дорогой. Прости, я лишь хотела избавить тебя от части тягот правления, которые так тебя изнуряют. Ты отдашь приказ Тигеллину.
Нерон надулся и повернулся к префекту преторианцев.
- Немедленно отправить этих двух офицеров на восток.
- Да, Цезарь.
- Я устал. Мне нужно отдохнуть. Пойдём, Поппея!
Катон, Макрон и Тигеллин склонились, когда император, обнявшись со своей фавориткой, вышел из комнаты, аккуратно обходя тело. Как только они ушли, Макрон тяжело выдохнул.
- Ну, теперь хотя бы ясно, кто из этой парочки носит тогу.
- Замечание не из умных, - заметил Тигеллин. - Она права. Вы двое в политике и дня не протянете. Хорошо хоть, что вас отправляют на восток.
- Да брось! - возмутился Макрон. - Цезарь через час уже и не вспомнит, что отдал такой приказ. У него будут дела поважнее, если я хоть чуть-чуть понимаю, как Поппея им вертит.
- Он может забыть. Она – нет. Я знаю её хорошо, и поверь, вам двоим в Риме небезопасно.
Макрон покачал головой.
- Фурии дери… Мы пробыли в городе всего каких-то несколько месяцев – и нас уже выпихивают. Петронелла меня убьёт.
Катон разделял гнев и раздражение друга, но не рискнул упомянуть о своих собственных семейных обстоятельствах.
- Пойдём, Макрон. Тигеллин прав. Мы каждую секунду испытываем судьбу, пока остаёмся во дворце. Пора уходить.
Друг мрачно кивнул и направился к двери. Катон задержался и пристально посмотрел на префекта преторианцев.
- Один вопрос. Ты знал об этом? - Он кивнул в сторону тела Октавии.
- Нет. Я лично дал Макрину указания. Он должен был доставить её на Пандатерию и держать там до дальнейших распоряжений. Клянусь, это чистая правда.
- Но ты ведь отлично понимаешь, кто приказал Макрину убить её, независимо от того, что ты ему велел.
Тигеллин замер на мгновение, затем кивнул.
- Я бы на твоём месте оглядывался почаще, - сказал Катон. - При всём блеске и богатствах, которыми тебя одаривает близость к Нерону, может статься, что тебе лучше туда же, куда отправят меня с Макроном. Как думаешь, сколько времени понадобится Поппее, чтобы обернуться против тебя? Есть над чем подумать. Прощай, Тигеллин. Не думаю, что мы ещё увидимся – да и вряд ли этого захотим.
Он зашагал рядом с Макроном, и они вышли из опочивальни, потом и из дворца. Они не произнесли ни слова, пока не пересекли Форум.
- Увидимся у дома, - сказал Катон. - Мне сперва нужно кое-что уладить.
- А? Но ведь не нужно возвращаться в лагерь за вещами. Можем отправить приказ – и всё принесут.
- Дело не в этом. Есть вопрос, на который я должен получить ответ перед тем, как покинем Рим. Я ненадолго.
- Ладно. Как хочешь. Тогда увидимся дома. - Макрон поднялся по улице, ведущей с Форума. Катон посмотрел ему вслед, затем повернул в другую сторону.
***
Веспасиан принимал массаж в банях своей виллы, когда Катон прибыл. Сказав, что дело не терпит отлагательств, Катон был проведён на веранду с видом на скромный, но аккуратно уходенный перистиль. Он сел на скамью и откинулся к стене. В центре журчал фонтан, и приятный звук воды дополнял спокойствие места.
После событий последних недель Катон не мог отделаться от ощущения, будто всё вокруг – какая-то иллюзия: ровно подрезанные кусты, изящные статуи, пёстрые клумбы, выбеленные стены и колонны. Вместо облегчения от того, что командование городскими когортами у него забрали, он чувствовал измождённость до самых костей; дух его был подавлен, онемевшим от пережитого. И всё же он оставался твёрдо настроен докопаться до ответов на вопросы, которые не давали ему покоя.
Пока он ждал, раб принёс ему охлаждённую в погребе воду с лимоном. Катон сделал несколько глотков, не испытывая к её вкусу
