Тиран Рима - Саймон Скэрроу

- Офицеры! Собрать подразделения, провести перекличку! Как только будут числа – доклад мне! Люди из дворца, если у вас ещё нет оружия – берите его у наших раненых и будьте готовы пустить в дело. Единственный путь, по которому эти ублюдки снаружи могут подойти к нам, – это эти двери. Если, конечно, сумеют их взломать. Даже если войдут – в проёме мы их удержим сколько надо. Так что пока вы в безопасности.

Слова его рабы и слуги восприняли без особого утешения, но Катону нечего было предложить лучше. Да, зал аудиенций можно было удерживать… но Буллон уже доказал, что он не дурак и действует смело. Он вполне мог найти способ прорваться внутрь. Или просто попытаться морить их голодом, если толпа останется во дворце на следующие дни. В зале не было ни воды, ни еды для сотен людей, а жара вскоре превратит жажду в мучение. Катон купил им время. Только время – и ничего больше.

Удары по двери внезапно стихли, и яростные крики в коридоре начали затихать.

- Что они теперь выдумывают? - пробормотал Макрон.

Катон покачал головой.

И тут голос Буллона разнёсся так отчётливо, будто он стоял в самой комнате.

- Префект Катон! Я знаю, что ты там. Слушай! Ты и твои люди в ловушке – вместе с Цезарем и той гадюкой, с которой он блудит. У вас нет выхода. Поэтому мы с друзьями предлагаем сделку. Откроете двери, сложите оружие и сдадитесь – твоих людей пощадят и позволят уйти из дворца. Наш счёт — только с Цезарем. Нерона пощадят, если он согласится освободить госпожу Октавию. Поппею мы отдадим толпе – пусть сама решит её судьбу. Ещё одна жизнь, которую мы потребуем, – твоя, префект Катон. Ты убил моего сына, и я отомщу. Таковы наши условия. Примете – все выживут. Ну, или почти все. Откажетесь – никто не уйдёт живым!

Катон ощутил на себе взгляды солдат и рабов – все ждали, что он скажет.

Макрон сплюнул в сторону дверей.

- Дай я ему скажу, куда он может пойти… Пусть все идут нахрен, один за другим.

Катон задержал ответ на секунду, чтобы говорить спокойно.

- Я ему не верю. Тут дело не в Октавии и не в Нероне. Буллон – глава банды. Ему плевать на то, какую несправедливость пережила Октавия. Он говорит это только затем, чтобы толпа держалась за него. Он хочет ограбить дворец.

- А насчёт тебя? - спросил Макрон.

- О, мою голову он действительно хочет. Это чистая правда. А вот всё остальное…

Катон отвернулся от двери и заговорил уже для всех.

- Он врёт, что отпустит вас. Он отдаст всех вас в руки толпы, и она перебьёт вас вмиг. Мы остаёмся здесь и ждём.

- Ждать? - один из слуг покачал головой. - Чего ждать?

- Они уйдут сами, когда вычистят дворец до последней ценности. Тогда и выйдем. Живыми – и с оружием в руках, если что.

- А если они устроят засаду? - не сдавался слуга. - Нас перебьют. Я говорю: сдаёмся!

Несколько голосов поддержали его.

Макрон подошёл к нему и с одного мощного удара отправил человека на пол.

- А я говорю: рот свой поганый закрой.

Он обвёл взглядом всех в зале – холодно, зло.

- Ещё у кого-то язык чешется? Нет? Вот и решили. Никакой постыдной сдачи.

С другой стороны двери раздался громкий стук.

- Префект Катон? Каков твой ответ на наше предложение?

Макрон вернулся к Катону и вопросительно выгнул бровь.

- Прошу, - сказал Катон. - Твой выход.

Макрон прочистил горло.

- Я говорю от имени префекта Катона, командира городских когорт, у которого есть дела поважнее, чем торговаться с уличным мордоворотом, вылезшим из римской Клоаки. Ответ префекта Катона таков: ты и вся твоя шваль можете катиться к Харону и идти трахнуть сами себя.

Наступила короткая пауза, а затем снаружи раздался рев ярости. Голос Буллона перекрыл гул.

- Тогда вы все умрёте!

Катон посмотрел на Макрона и кивнул с ухмылкой.

- Отлично сказано, центурион Макрон. Думаю, они поняли общий смысл.

Снаружи возобновилась яростная молотьба кулаков и камней по тяжёлым дверным створкам, и Катон пробормотал.

- Интересно, что они теперь придумают?

- Да особо нечего им придумывать. Получился тупик.

- Хотелось бы… - он вздохнул. - Ладно, наведём-ка здесь порядок.

Толпа за дверями, в основном, затихла. Слышались только далёкие пьяные вопли где-то в глубине дворца. Снаружи небеса заволокло, и почти весь город погрузился во тьму, разорванную вспышками факелов, жаровен и пожаров, всё ещё пылавших на Форуме и в некоторых крыльях дворца. Воздух казался душным и тяжёлым, подумал Катон, пока вдали неуклюже ворочался гром.

Макрон закончил совещание с офицерами и поднялся к подножию лестницы, ведущей к императорским покоям. Катон стоял в арке, откуда открывался вид на Форум. Макрон отрапортовал.

- Счет от мясника, командир.

- Говори.

- Двести шестьдесят три бойца из Первой достигли командного пункта. Плюс триста два из Третьей. Второй когорте повезло меньше всех – всего восемьдесят один.

Катон прикрыл глаза на секунду. Из всех людей, которых он ввёл во дворец всего несколько часов назад, под его командованием осталось меньше половины.

- Конечно, - продолжил Макрон, - наверняка куча наших живы и сидят в засадах где-нибудь по дворцу, так же как мы, забарикадировавшись.

- Будем надеяться.

Оба молча смотрели вниз, на Форум. Там всё ещё стояли тысячи людей. Пьяные компании толпились вокруг винных кувшинов, вытащенных из разграбленных таверн. Поодиночке и небольшими шайками люди тащили всё ценное, что смогли умыкнуть из дворца. Разъярённые толпы линчевали любого, кого подозревали в сочувствии Нерону.

- Вот тебе и «величайшая цивилизация известного мира», - мрачно заметил Катон. - Никогда бы не поверил, что она так быстро скатится в такое.

- Рим – это не вся Империя, - возразил Макрон. - Да, столица… но она всегда была рассадником интриг, напряжения и резни. Сейчас не хуже, чем в последние десятилетия Республики. Тогда кровопролитие и полный развал власти были обычным делом.

Катон покосился на него с кривой усмешкой.

- Да ты, гляжу, стал большим любителем истории.

- А что ещё делать на пенсии? Не всё же время пить и кости кидать.

- Ты прав.