Душа Лахора - Читра Банерджи Дивакаруни
Но Манна умнее, чем нам кажется. На следующее утро он приобнимает Джавахара за костлявые плечи и заявляет, что проводит его до работы. От возражений отец только отмахивается:
– Не хочу, чтобы ты заблудился, бета. Джиндан, собери ему еды с собой, чтобы бедолаге не пришлось сюда тащиться обедать.
* * *
Наш хитрый отец провожает брата на работу до конца недели. К тому времени ситуация начинает меняться.
Когда я спрашиваю Джавахара, скоро ли мы сбежим, он колеблется.
– Может, задержимся еще несколько недель.
– Что ты такое говоришь, брат?
Он со слегка виноватым видом признается, что работа у него не такая плохая, как ему показалось поначалу. Он учится новому. Старшие ребята в мастерской показывают, как правильно нагревать кузнечный пресс, как формовать разные металлы. В следующий выходной – это будет через неделю – они обещали поводить Джавахара по Лахору. Ему нравится Сулейман: он не злой, всегда готов посмеяться и добр к своим работникам. В кузне всегда есть чай, а часто и что-нибудь перекусить. Вчера Сулейман принес большую корзину овощей во фритюре, и работники съели их все вместе.
Я рада за брата, но у меня ощущение, будто меня предали.
На следующей неделе Джавахар рассказывает: Сулейман поговорил с Манной и убедил его, что молодежи надо давать немного свободы, поэтому теперь треть своего заработка Джавахар получает прямо в руки.
– Держи. – Брат протягивает мне пакет. Внутри лежат джути из мягкой красной кожи с цветочным тиснением, украшенные бусинами.
Я заставляю себя улыбнуться – наверное, он бо́льшую часть заработанного потратил на этот подарок. В другой ситуации я бы уже танцевала по комнате, прижимая туфли к груди. А теперь мне хочется плакать. В этой тюрьме мне некуда носить нарядную обувь, так что я прячу ее.
* * *
Неделя тянется за неделей. Охота все ближе, и Манна носится туда-сюда, он все время на взводе. Уходит Манна на рассвете – я и для него собираю обед с собой, – а возвращается уже после наступления темноты. Я умоляю его не запирать меня, но он только раздражается.
– У меня и на тебя есть план. Скоро расскажу. Но сейчас не отвлекай, у меня и без тебя забот хватает. Саркар в любой момент может зайти проверить, как дела у собак, я должен быть готов. Он пригласил на охоту британских лаатов[37], и наши собаки должны показать себя лучше всех!
На готовку нашей простой еды у меня уходит всего час, а остальной день тянется бесконечно. У меня ноет сердце оттого, что Биджи нет рядом. Она бы ужасно разозлилась, если бы знала, как Манна со мной обходится. Тут нечего читать, даже альманаха нет. И смотреть в узкое окошко не на что – никто не заходит в наш проулок. Жаль, что я не захватила с собой «Сундар Гутка»[38], я бы хоть молитвы по ней читала, – но откуда мне было знать, какой окажется моя жизнь в Лахоре? Я шагаю взад-вперед и в итоге протаптываю дорожку по центру хижины. Иногда до меня доносятся звуки снаружи, и я цепляюсь за них, чтобы совсем не утонуть. Манна тренирует собак в поле возле дома. Я слышу, как он кричит на своих помощников, в основном мальчишек, иногда даже бьет их. Но с собаками он всегда добр, тут спору нет.
Когда Манна разговаривает с собаками, в его голосе слышится особенное тепло. Даже если он их ругает, чувствуется, насколько он к ним привязан. Когда подопечные хорошо справляются с заданием, Манна хвалит их с такой бурной радостью, какой никогда не проявлял по отношению к нам: «Золотой мой мальчик… Чудесная девочка…» Я жадно прижимаюсь к решетке на окне. Теперь мне понятно, как себя чувствовала Балбир.
Вечером я пытаюсь поговорить с Джавахаром о том, как мне трудно, но он устал и не в настроении. Иногда я чувствую идущий от него запах пальмового вина. Я знаю, о чем он думает: «Чего ты ноешь? Ты же просто весь день валяешься!»
В итоге я начинаю умолять Манну отправить меня домой:
– Пожалуйста! Я соскучилась по Биджи.
Он дает мне подзатыльник.
– Сначала ты хочешь сюда. Потом хнычешь, что хочешь назад. И кто тебя повезет? Ты хоть представляешь, сколько это стоит? Я что, визирь Дхиан Сингх с кучей денег и сотней слуг на посылках? Мать тебя испортила, вот в чем проблема.
Но, возможно, он чувствует мое отчаяние, потому что следующим вечером после ужина ласково треплет меня по голове:
– Потерпи, бития. Я же сказал, у меня есть план. Просто сейчас очень много дел по подготовке охоты. Как только она закончится, ты увидишь.
Я лежу в темноте под ритмичный мужской храп и чувствую, как на меня давит безнадежность. Слезы сочатся из уголков глаз и стекают по щекам в уши. Я не доверяю планам Манны.
Пожалуйста, Вахе Гуру. Пошли кого-нибудь помочь мне.
Глава 5
Лошадь
Приподняв мешковину, которой занавешено окно, я смотрю, как спешивается всадник. Он худой, одет просто, но элегантно. У него длинная седая борода, и, кажется, он слегка хромает. Манна выбегает, не доев завтрак, и очень низко кланяется – наверное, гость важный. Но я к нему не особенно присматриваюсь, слишком увлеклась лошадью.
Никогда еще не видела настолько красивых животных! Она высокая и стройная, гладкая черная шкура так и блестит. У нее гордо выгнутая шея и такая шелковистая грива, что и царицы позавидуют. Всадник уходит вместе с Манной, на прощание отдав лошади негромкую команду и даже не пытаясь ее привязать. Она идеально выучена: не шевелится, даже не щиплет лозу на стене.
Манны и всадника нет довольно долго. Наверняка же лошади на палящем солнце хочется пить! Почему мужчины о таких вещах не думают? Я выношу прохладную воду в ведре и цокаю языком, подзывая лошадь, как подзывала цыплят дома, но она не обращает на меня внимания. Когда я подхожу ближе, она прижимает уши к голове и бьет копытом.
Я хочу с ней подружиться, погладить эту блестящую гриву. Вспомнив, что говорили в деревне, я бегу к полке, где лежит наша еда, и отламываю кусочек джаггери, который и протягиваю лошади. Она разворачивает уши и позволяет мне подойти, потом берет у меня с ладони лакомство. Так
