Философия полёта - Денис Сергеевич Окань
Вот такими доводами мне удалось-таки Стаса убедить, а ещё через некоторое время нам обоим утёр нос его тогдашний ученик-раздолбай Дима, которому Стас, потеряв терпение, в очередной раз приостановил ввод в строй и выдал задание «выучить SOP!» Дима понял его буквально, и выучил книжку до таких подробностей, о необходимости знания которых мы сами как-то не задумывались. Присутствуя при сдаче зачёта, видя, как Дима по плакату рассказывает процедуры предполётной подготовки, не упуская ни одного табло, ни одного переключателя, я с удивлением признался себе, что сам до такой степени точности процедуры… не знаю!
Мне стало очень стыдно. Я вызубрил чёртовы процедуры досконально… на свою голову, так как сразу стал замечать в работе коллег гораздо больше отклонений, чем видел до этого, что тоже послужило причиной взращивания «злого» проверяющего во мне.
Ладно, если говорить честно, то не злого, конечно же, а требовательного. Я не ору в кабине, не бью по рукам — ничего такого нет и быть не должно. Но в практике народной всё же привычнее ранги «добрый» и «злой». Пусть будет «злой».
После выступления Дмитрия и снизошло на меня понимание, насколько досконально надо учить стандарты и почему это так важно. До того эпизода мне никто не мог объяснить так, чтобы я сам поверил на сто процентов, да никто и не пробовал, а благодаря Диме, я проникся, а впоследствии нашел подходящие доказательства и разложил понимание по полочкам. И разобравшись сам, начал компостировать головы другим.
Получается, что и вам, мой читатель, тоже.
Чуть позже Стас признался, что, наблюдая за бенефисом Димы, он тоже почувствовал стыд. И тоже вызубрил процедуры «до лампочки», то есть так, как отвечал Дима — до запятой. 140
Дима-разгильдяй показал своим примером, что даже оболтусы могут это сделать. А если смог он, значит должны и другие справиться?
Надо добавить, что после этого выступления Дима как-то весьма быстро из раздолбая превратился в отличного второго пилота и… чуть позже ушёл на большой самолёт.
Спасибо тебе, Дима Карпов!
Нет, начиналось, конечно, всё раньше… ещё чуть раньше, чем образовался «Глобус». Как сейчас помню — после очередного неудачного убеждения в необходимости разумно подходить к проблеме перегрева тормозов на посадке, мы (я, Стас и ещё пара молодых единомышленников) сидели в кафе и обсуждали проблемы выполнения полётов со старичками, FCTM не открывавшими. Нам очень хотелось изменить мир, да что-то он слабо поддавался. И тогда я озвучил свои идеи по поводу «завоевания Вселенной»: раз не хотят старички к нам прислушиваться, значит незачем силы и нервы тратить на убеждение тех, с кем спорить бесполезно. Надо направить энергию в правильное русло: учиться самому, заниматься с молодёжью, выискивая среди них «звёздочек» и их учить изначально правильно. Сеять в душе зерно сомнений, чтобы могли они успешно противостоять влиянию стариков, лёгших под Систему. А вот затем молодёжь станет командирами, они начнут демонстрировать правильную работу уже своим вторым пилотам. Потом первые станут инструкторами, а их вторые пилоты — командирами… И так далее! кое-кого
В общем, выстроил я весьма амбициозную и долгосрочную стратегию. Мы были молоды, свежи, полны сил, уверенности и оптимизма. Сегодня, шутя, вспоминаем: «Нам казалось, что научим всех правильно тормозами в жару пользоваться — и все проблемы решены!»
Но стратегия сработала. Да, пришлось очень и очень много усилий приложить: и методические материалы писать (первым был как раз материал о проблеме перегрева тормозов), и много заниматься с молодёжью в ущерб семье и личному отпуску… Но это чуть позже, а пока что Стас стал капитаном, следом ещё один умница ввёлся, через год они стали инструкторами, в авиакомпанию стала приходить незамутненная молодёжь, с которой я стал дополнительно заниматься на земле, а Стас и другие молодые и «раненые» соратники начали с ними полёты, продолжая укреплять сопротивляемость Системе. Пошло-поехало и полетело!
Проблему с SOP, который нам категорически не нравился, и из-за соблюдения которого было столько споров, я решил по-македонски: сел и между рабочими обязанностями заместителя командира эскадрильи написал свой вариант, основанный на FCOM и доступных материалах. Впоследствии, пройдя через закорючки со стороны уязвленных начальников, испив из меня море нервов, этот проект лёг в основу новой редакции SOP для Боингов 737 S7 Airlines и до сих пор развивается.
Работа пошла. Стали появляться молодые и не очень «звездочки», радующие своей работой (сейчас они уже в капитанах, а кто-то в инструкторах). За ними замаячили другие способные парни (и девушки). Постепенно общий менталитет в авиакомпании стал сдвигаться в сторону мыслей о том, что «модно работать правильно, а не по понятиям». Долгое время этот результат был единственной причиной, почему я продолжал работать в той же самой авиакомпании, несмотря на все взлёты и падения, несправедливое отношение, удары по макушке из-за спины и личное желание летать на Боинге 777, которого, увы, в компании не было. Важным было и то, что очень многое уже сделано и — главное! — была возможность это делать! Пусть даже со взлётами, падениями и ударами из-за спины. Пусть не своими руками, но возможность работать была. Система потихоньку менялась, натужно и со скрипом поворачивалась в сторону работы «по книжкам» и в соответствии со здравым смыслом.
Поверьте, после анархии девяностых и нулевых это очень и очень весомо — работать в компании, в которой есть официальная установка на работу по правилам. Для меня это даже более важно, чем, к примеру, зарплата. Больше всего от перехода куда-либо меня удерживала мысль о том, что мне придётся начинать с самого начала, а на повторный забег нервов уже вряд ли хватит. Не было в России авиакомпании, куда хотелось бы уйти — количество динозавров везде зашкаливало, а эти были хотя бы своими, родными…
Меня бы съели и не подавились.
Мы продолжали иногда летать вместе, шлифуя наше отношение к работе, изыскивая замечания в полётах друг друга. Споров стало значительно меньше, в основном мы находили нюансы в работе, на которые прежде не обращали внимания.
И вот, после памятного рейса в Шамбери наступило более чем двухгодичное затишье. Очередной несправедливый, до дрожи обидный, ничем не обоснованный удар по макушке из-за спины!.. Мы поступили правильно, приняв решение не вылетать в нарушение ограничений, и поплатились за свою педантичность.
Система! Совок! Старая добрая, «лучшая в мире» лётная школа!
Я летал много. За это время лишь немногие пилоты не постеснялись мне что-то высказать, хотя после каждого полёта я просил сделать замечания, предложения и пожелания. Что-то было дельным, но чаще всего после рассуждений коллеги принимали на вооружение мои аргументы. Эффективность такого «аудита» стремилась к нулю. Я чувствовал, что начинаю расхолаживаться от отсутствия конструктивной критики.
Конечно, мы со Стасом продолжали развиваться. Я глубже копал в принципах взаимодействия и методах обучения, а Стас увлекался исследованием международных документов. Раньше совместные полёты позволяли нам неплохо обмениваться знаниями на практике… И вот, эту возможность отрезали!
Зато Станислав поднялся до ведущего пилота-инструктора лётно-методического отдела, и я, ушедший после очередных ударов по макушке в инструкторы, воспрял духом! На него свалилось много бумажной работы, интересной и не очень, но главное — у нас снова появилась возможность что-то менять, улучшать — теперь уже у Стаса. Работа вновь пошла, хоть и не так интенсивно, как мне, максималисту, хотелось.
Забавно, грустно и показательно то, что Стас взвалил на себя огромный фронт работ, получая при этом те же самые деньги, что его коллеги по лётно-методическому отделу. Те самые коллеги, которые возражали против его кандидатуры: мол,
