Цветочная сеть - Лиза Си

Но тут Лю впервые с момента появления Цзая обратился к дочери:

— Нет, я не был в хутуне все четыре дня.

— Ты проводил время с секретарем Сун? — догадалась она.

Он покачал головой:

— Я уже устал от нее. Была еще одна женщина… вернее, чайная девушка из министерства. — Теперь он смотрел прямо на Хулань. В глазах у него застыла боль. — И то, что ты говорила во время расправы надо мной…

— Каждое слово, сказанное тогда Хулань, было ложью, призванной спасти тебе жизнь, — перебил Цзай. — Но главное, я хотел, чтобы сплетни дошли до Министерства культуры. В итоге Цзиньли пожалели, и я смог вызвать скорую помощь. Я отправил ее в Россию, где за деньги можно было купить приличную медицинскую помощь и безопасность. А Хулань я отправил в изгнание — подальше от семьи и родины. Остальное вы знаете.

— Значит, Хулань… — Лю содрогался всем телом и не мог выговорить ни слова.

— В тот день твоя дочь напоминала Лю Хулань из легенды, — закончил Цзай. — Она принесла себя в жертву, чтобы спасти родителей.

Лю издал низкий гортанный звук. Внезапно замминистра бросился на пол, схватил свой пистолет, оброненный Хулань, и вскочил на ноги.

— Положи оружие! — велел Цзай, прицелившись.

Лю не слушал. Он уставился на свою дочь.

— Прости меня… — Он пытался что-то добавить, но не смог. Прежде чем его успели остановить, замминистра Лю поднес пистолет к виску и выстрелил.

Глава 25

14 февраля — 14 марта, Чэнду — Пекин — Лос-Анджелес

Для Дэвида следующие дни прошли под знаком боли, которую не могли заглушить даже лекарства. Его поместили в больницу западного образца в Чэнду, где он перенес долгую операцию по удалению пули и восстановлению кости руки. Дэвид потерял много крови, но доктор заверил Хулань, что пациент полностью выздоровеет. Единственное, что оставалось сейчас Дэвиду, это лежать в постели и отдыхать.

В тот первый день в больнице Хулань сидела на краю кровати Дэвида, ожидая, когда он очнется, и смотрела местные выпуски новостей, когда передали известие о после Уотсоне.

— Подавленный смертью единственного, сына, посол США в Китае совершил самоубийство сегодня утром в официальной резиденции, — сообщил репортер, а на экране показали тело Уотсона, которое вывозили из дома на каталке. Дальше последовали кадры, на которых Элизабет Уотсон забиралась на заднее сиденье лимузина, а Фил Файерстоун произносил официальную речь, оплакивая потерю для Америки и Китая в лице такого прекрасного человека.

Хулань позвонила Цзаю, который после событий на медвежьей ферме приказал сотрудникам посольства арестовать посла Уотсона — с дипломатической неприкосновенностью можно разобраться и потом, — но они, увы, опоздали. Покинув ферму, Уотсон поехал обратно в Чэнду и вылетел в Пекин, где жена выудила у него признание по поводу смерти Билли. Не в силах принять ложь мужа, она убила его. Цзай готов был встретиться с ней, но убийство произошло на территории посольства, так что здесь командовали американцы. Желая защитить босса даже после смерти, Фил Файерстоун быстро состряпал правдоподобную историю и договорился, чтобы миссис Уотсон сопровождала тело мужа в Вашингтон, где посла с почестями похоронят на Арлингтонском национальном кладбищё. Все это Хулань рассказала Дэвиду, как только он очнулся.

Вскоре Старк пошел на поправку. Хулань каждый день приходила в больницу с кастрюлькой бульона, и они вместе смотрели продолжение репортажей по телевизору. В программе «Международный час» на Си-эн-эн президент восхвалял старого друга, а затем сделал широкое политическое заявление о продолжающихся конфликтах с Китаем: он надеется, что вскоре все проблемы разрешатся, а если нет, то президент — как и Билл Уотсон-старший, всю жизнь противостоявший правонарушителям внутри страны и за рубежом, — займет жесткую позицию.

— Выключи, — попросил Дэвид.

В отличие от правительства США, китайские чиновники решили использовать происшествие в качестве наглядного урока. По иронии судьбы мало кто поверил в самоубийство Лю, выслушав столько политической лжи в прошлом. Тем не менее четверть населения планеты наблюдала, как капкан защелкнулся вокруг других курьеров, пойманных в «Черноземе», молодой продавщицы сувенирного магазина «Панда бренд» и прочих злоумышленников, принимавших участие в незаконной продаже и транспортировке медвежьей желчи.

Что касается официального некролога по случаю кончины Лю — документа, написанного особым комитетом, определяющим, как замминистра и его семью будут воспринимать в течение следующих лет пятидесяти, — правительство вымарало оттуда любые сомнительные сведения, начиная от неблагонадежного происхождения бабушки с дедушкой и коррупции Лю в Министерстве культуры и заканчивая убийствами и контрабандой. По традиции, потомков Лю тоже упомянули в некрологе. Хотя события на медвежьей ферме оставили глубокий шрам в душе Хулань, активная роль в раскрытии преступления защитила ее от позора. В средствах массовой, информации опубликовали целый ворох историй, где говорилось о смелых поступках революционной мученицы Лю Хулань и проводились параллели с жизнью молодого инспектора Министерства общественной безопасности.

— Два самоубийства таких видных деятелей непременно привлекут внимание, — заметила Хулань, прочитав особенно цветистое описание в «Жэньминь жибао».

— Пожалуй, если найдутся неравнодушные, — ответил Дэвид. — Но их не нашлось.

Как-то утром в двадцатых числах февраля, когда тайные детали истории, казалось, канули в Лету, произошло нечто важное. Хулань пришла в больницу, включила телевизор и увидела простую черно-белую фотографию на синем фоне, под которой горела надпись: «Товарищ Дэн Сяопин бессмертен!» Позднее выяснилось, что китайский лидер умер еще накануне утром, но правительство, как пояснила Хулань, не сразу объявило о кончине лидера, чтобы избежать спонтанных демонстраций. Весь Китай погрузился в траур. Поползли слухи, что Праздник фонарей, которым обычно заканчиваются новогодние торжества, пройдет без особого размаха.

Наконец 23 февраля врачи объявили, что Дэвцд достаточно окреп для путешествия в Пекин, но с вылетом начались трудности. Дэн Сяопин родился в провинции Сычуань, и многих его земляков пригласили на похороны в столицу. Хулань пришлось задействовать влияние министерства и статус члена одного из ста семейств, чтобы раздобыть билеты на самолет.

Уже 24 февраля родные Дэн Сяопина и несколько высокопоставленных чиновников встретились на закрытой панихиде. Лидер не раз говорил, что хочет скромные похороны, и его пожелания в целом соблюли. Жена, дети и внуки плакали над телом, а Хулань, как и сотни миллионов других