Странствия клетчатых - Елена Владимировна Крыжановская
— Тогда давай уж с риском! Так интереснее, острее… Кинжалы хорошо отточены?
— О, да, вы сами проверяли. Если что, даже не почувствуете. Сразу…
— Глупые шутки! — возмущенно воскликнула Эфирина. — Прекратите немедленно! Это опасно!
— Отчего же? Я думал, ты любишь чудеса меткости. И когда таким образом устраивают турниры за сердце прекрасной дамы, — рассмеялся лорд.
— Господа, остановите же его!
— Душа моя, — снисходительно улыбнулся Инзель, — все в этом зале знают, что остановить меня, если я что-нибудь решил, невозможно. В конце концов, это мой замок и мои гости. Я хочу развлекаться! Если вы, дражайшая Эфирина, готовы бросить меня на пороге смерти — идите, я вас не держу. Поплачьте в своей комнате и потом будете жалеть, что не увидели уникальный смертельный номер. Я прав, друзья мои? Вы же меня поддержите?
Выкрики из-за столиков: «Правильно, покажи себя!» и «Браво, храбрец!» — ещё больше раззадорили Инзеля и привели в отчаяние Эфирину. Она отбросила веер на стол, пыталась выпить воды и успокоиться, но пальцы дрожали. Уйти она действительно не могла, этого бы лорд ей никогда не простил.
Веричи за руку сама подвела лорда к щиту, что-то шепнула ему на ухо и поцеловала в щеку. Папаша изображал звуки фанфар, Старик за ширмой устроил барабанную дробь. Крас в это время подозвал Жердина и передал ему кинжалы.
— Бросать будешь ты.
— Я не смогу. Промахнусь.
— Ты сделай вид, что бросишь. Может, и не придется. Или в последний момент передашь мне.
Когда на сцену вышел клетчатый слуга с кинжалами, не только Эфирина ахнула. Сам Инзель тоже слегка побледнел.
— Вы же хотели номер с риском, милорд, — громко напомнил Крас. — Думаю, сейчас будет самое интересное. Как говорится, момент истины…
Жердин демонстративно прицелился, вытянув руку, держа кинжал за кончик. Размахнулся…
Инзель не попросил замены, поэтому в последний момент Крас сам остановил руку Жердина.
— Нет, всё-таки, пожалуй, я сам. Мне милорд разрешил угрожать ему оружием, а тебе — нет. Гуляй отсюда, — он даже изобразил подзатыльник, придавая ускорение слуге.
— Вот так всегда! — обиженно махнул пустой рукой Жердин и убежал, давясь от смеха.
— Готовы, милорд? Не передумали?
— Бросай! Только целься получше!
— Это уж как получится… я нервничаю от такой чести. Настолько знатная мишень…
— Промахнешься, вам не заплатят! — пригрозил Инзель, совершенно успокоившись.
— Другое дело. Сильный аргумент, — признал Крас. — Замрите! — он бросил сразу два кинжала в точки возле плеч Инзеля. Потом бросал по одному. И наконец лорд, цел и невредим, сияя от гордости, вышел на край сцены поклониться.
Зал бурно аплодировал.
— Совсем спятил, — шепотом возмущалась Смея за кулисами. — Что на него нашло?
— Разве неясно? — ответил Новит: — Он же считает Краса, по меньшей мере, принцем. Если ему можно выступать на сцене, то лорд просто обязан тоже… Иначе, как соревноваться?
— Так поединок продолжается? — напряглась Смея.
— Дружеский. И следующий приз — ты.
— Умеешь успокоить! Кто только тебя этому научил?
Новит засмеялся, радуясь сравнению с мрачным юмором красавчика.
Лорд ещё кланялся, не желая уходить, а Крас уже взял гитару, играя завершающую песенку на колесе. Новит сопроводил красотку с лентами до центра сцены и передал ручку Смеи почетному зрителю. Лорд был в восторге, чего нельзя сказать об Эфирине. Жердин ещё присоединился сбоку с зажженными факелами, а Новит бросал три мячика, подражая Папаше, только лёгкие. Инзель вернулся в зал и присоединился к овациям, только когда актеры вышли на финальный поклон.
Глава 49
После представления все гуляли в саду. Гости здорово понервничали и проголодались. Слуги накрывали столы для общего ужина в обеденном зале. Пока Инзель рассчитывался с Папашей за представление, Крас и Новит собирали вещи, складывали в сундуки. Жердина и Старика отправили охранять барышень и сопровождать Веду.
Всё ещё слегка дрожащая и всхлипывающая Эфирина улучила момент и тронула Жердина за локоть. Актер удивленно оглянулся и выпустил руку Смеи. Отошел вместе с подругой хозяина к фонтану.
— Госпожа Эфирина? — актер вежливо, слегка отстраненно поклонился.
— Мы не представлены, — заторопилась она. — Но я вас помню, господин…
— Жердин. Но для вас просто артист. И я вас не забуду, госпожа. Вы наградили меня знаком внимания, который обошелся мне и моим друзьям очень дорого. А мог бы стать ещё дороже. Но я вас не виню. Вы вряд ли хотели кому-либо причинить боль.
Он говорил с ней мягко, как с плачущей школьницей. Но Эфирина сокрушенно призналась:
— Хотела! Только не вам. Инзель не всегда верен мне. Мы не помолвлены, но хорошо знакомы с детства. Ему нравится, чтобы я играла роль его постоянной спутницы, признанной в обществе фаворитки, обещает жениться, но… когда-нибудь потом. В тот день он отказался идти с нами на представление, а я поддалась порыву, чтобы заставить его ревновать. Вы мне действительно понравились… простите! Я ведь хотела привлечь внимание лорда к себе, а не к вам!
— Хм, я так и понял.
— Я не знала, что Инзель будет мстить! Не подумала. Но, его ревность я еще могу понять, его взбесил не тот невинный случай, а злые языки… Но то, что он творит сейчас, выше моего понимания. Это слишком жестоко!
— Вы правы, госпожа, — Жердин низко-низко поклонился ей, с шутовским реверансом. — Смеяться, иногда страшнее, чем убить. Чего же вы хотите от меня? Прощения? Я на вас не сержусь. Образумить вашего лорда? Это выше моих сил.
— Он, в самом деле, хотел подвергнуть мою жизнь риску! Это не смешно!
— Вам ничто не угрожало, госпожа Эфирина, — снисходительно возразил Жердин. — Не потому, что мы столь метки, но вас никто бы силой не вытащил к мишени.
— Инзель не мог вытолкнуть меня на сцену, но сделал хуже! Представил жеманной трусихой в глазах всего зала! Дважды! Какой позор! Я всё равно стала участницей вашего номера, когда он вышел сам. Ведь я переживала за него!
— Как должен быть счастлив лорд, что удостоился вашего страха за его жизнь, — Жердин шарил глазами по саду, очень надеясь, что беседа обойдется без свидетелей. Он так хотел сбежать, но Эфирина изливала ему душу и не отпускала. Своими чувствами она сейчас могла поделиться только с ним.
— Зачем он заманил вас в замок? Что он задумал? Только напугать и позлить меня? Он теперь хочет разжечь мою ревность с вашей артисткой? Равноценная месть!
— Смея? Могу вас уверить, госпожа, лорду с ней ничего не светит. Простите мой недостаточно светский тон.
— Я очень рада это слышать, господин артист. Чем я могу загладить
