Цветочная сеть - Лиза Си
Иногда они слышали, как кашляет двигатель. Какое-то время он урчал, а потом снова ненадолго замолкал. Цепочка людей лишь наращивала усилия. Через пять часов им удалось вычерпать воду из первого трюма. Китайцы показали Дэвиду, где находятся остальные. Внизу легко было заблудиться. Воздух здесь пропитался маслянистыми парами, вонью человеческих нечистот и запахом тлена, который, как решил Дэвид, исходил от дохлых крыс. Углы окутывала непроглядная тьма. Железные лестницы, казалось, вели в никуда. Коридоры резко обрывались. Вместе с группой из пяти или шести китайцев Дэвид преодолел часть коридора, как вдруг между его провожатыми разгорелся жаркий спор на повышенных тонах. Мужчины орали друг на друга резкими голосами, отчаянно жестикулировали, то и дело показывая на Дэвида, и не давали ему пройти. Наконец Чжао пояснил по-английски:
— Это не та дорога. Нам надо в другую сторону.
Все развернулись и направились назад тем же путем, которым пришли. Дэвиду показалось, что они блуждают кругами, но в итоге они нашли еще пять трюмов, в которых стояла ледяная вода по пояс.
Около полуночи, когда на «Пион» обрушился шторм, двигатель прокашлялся и вдруг ожил. Настроение на корабле улучшилось, но ненадолго: впереди было много работы. Через несколько минут запустили насосы. Дэвид оставил мужчин, с которыми работал, чтобы найти Кэмпбелла. Агент ФБР отыскался в машинном отделении. Пожилой мужчина вспотел и весь перепачкался в смазке, но его энергия и юмор не иссякли.
— Выглядишь дерьмово, — хохотнул Кэмпбелл.
Впервые Дэвид посмотрел на свой костюм. В какой-то момент он снял пиджак и где-то оставил его. Рубашка испачкалась, на плече зияла дыра. Брюки вымокли от грязной воды и липли к ногам. Дэвид невольно ухмыльнулся, но минутная веселость тут же рассеялась.
— Ну что, — начал Кэмпбелл, — двигатели мы запустили…
— Да, я в курсе.
— И подключили насосы. Они работают? Что скажешь?
— Работают. С ними определенно лучше, чем вычерпывать воду вручную.
— Вэй говорит, если направить корабль наперерез волнам, но при этом закрыть все отверстия в борту, «Пион» выдержит.
Дэвид посмотрел на Вэя — маленького, чуть выше полутора метров, сухонького и беззубого китайца.
— Раз говорит, значит, так и сделаем.
— Отлично. Тогда загоним всех вниз и, как говорят в кино, задраим люки.
Задача выглядела достаточно легкой, но наделе оказалась одной из самых сложных за день. Многие из иммигрантов — включая Чжао, который вернулся на старое место, где и уселся, завернувшись в брезент, — отказались покинуть палубу.
— Пошли, Чжао! — настаивал Дэвид, перекрикивая завывания шторма. Сильный ветер с запада обрушил на них проливной дождь. — Мне нужна твоя помощь. Надо отвести всех вниз.
— Я тут сидеть всю дорогу.
— Ты тут погибнешь — вот что случится! — Дэвид показал на море. Корабль яростно раскачивался на вздымающихся волнах. Винты двигателя то и дело оказывались над поверхностью воды и гудели на холостых оборотах. — Тебя смоет за борт!
— Пока не смыло. Буду тут до конца.
Дэвид присел на корточки:
— Ты мне нужен, Чжао. Помоги мне с остальными. Если ты сейчас согласишься, то обещаю посодействовать тебе.
Китаец задумался:
— А как я узнаю, что белый дьявол говорит правду? Дэвид клятвенно поднял руку:
— Я всегда говорю правду.
К четырем часам утра буря почти стихла и оставила «Китайский пион» в покое. Кэмпбелл связался с берегом и в довольно резкой манере заявил, что пора оторвать зады от дивана и прислать катер, чтобы отбуксировать «Пион». В конце тирады он добавил саркастическое «будьте так любезны».
На корабле часть пассажиров дремала. Другие собрались кучками, курили, тихо разговаривали. Гарднер, все еще страдающий от морской болезни, отдыхал в каюте капитана. Кэмпбелл уснул за длинным столом в камбузе эки — пажа: голова покоилась на сгибе левого локтя, а правая рука, безвольно повиснув, покачивалась в такт кораблю.
Дэвид лежал на верхней койке в каюте, рассчитанной на четырех членов экипажа. Он снял всю одежду и развесил на поручнях кровати, чтобы хоть немного подсушить. Внизу похрапывали двое китайцев. Пилот вертолета, повернувшись к стене, спал на верхней койке напротив. Дэвид уставился в потолок, где были приклеены несколько открыток. Кто бы ни занимал эту постель раньше, он, видимо, подолгу оставался в море. На одной открытке была изображена китайская девушка с нежным личиком, позирующая перед ярким букетом гвоздик. На других Дэвид видел гонконгскую бухту Виктория, залитую неоновыми огнями улицу Токио, мост Золотые Ворота в Сан-Франциско. Дэвид устало задавался вопросом, где этот моряк сейчас. Может, его смыло в море, когда экипаж покинул корабль? Или он сейчас поет в караоке-баре Чайна-тауна?
Дэвид закрыл глаза и прислушался к обнадеживающему рокоту двигателей. Честно признаться, за всю жизнь ему не выпадало такого трудного дня.
И тут, между сном и бодрствованием, на самом краешке сознания Дэвида вспыхнула мысль. Что китайцы пытались скрыть от него в том трюме? Он открыл глаза и тихонько позвал пилота:
— Джим, ты спишь?
Тот не шевельнулся. Дэвид спрыгнул на пол, натянул влажную одежду, осторожно открыл тяжелую дверь и вышел в опустевший коридор. Он повернул налево и стал спускаться по лестнице.
После первого пролета Дэвид чуть помедлил, оглянувшись в сторону иммигрантов. Никто его не заметил. Он преодолел следующий пролет по крутой металлической лестнице, а потом еще один. Воздух в коридоре был влажным и гнилостным, свет еле мерцал. Дэвид закрыл глаза и попытался восстановить в памяти дорогу, которой шел несколькими часами ранее. Где-то в недрах «Пиона» находится место, куда китайцы упорно не хотели его пускать. Туда-то ему и нужно. Дэвид миновал трюмы, где они так усердно работали, свернул за угол и оказался в огромном безлюдном помещении с железной цистерной высотой в три метра, закрепленной у стены. Он уже был здесь раньше, но его всякий раз уводили в другом направлении.
Дэвид подошел к цистерне и постучал по стенке. Звук был гулким, но что это значит? Сегодняшний день лишний раз доказал молодому помощнику прокурора, что он ни черта не смыслит ни в море, ни в кораблях. Дверца цистерны была выкрашена в серый цвет, на петлях
