Сказания о Тёмной Реке - Чжоу Мунань

Бай Хэхуай задумалась, решив, что это не слишком интересный ответ.

— Божественный лекарь, — внезапно окликнул её Су Мую.

Бай Хэхуай вздрогнула:

— Что тебе нужно?

— Поскольку половина этой аптеки принадлежит мне, почему бы тебе не пригласить меня внутрь? — спросил Су Мую.

— О, о, о, входите, входите, — наконец, осознав происходящее, Бай Хэхуай поспешила навстречу гостю. Она вспомнила их первую встречу, когда, взяв в руки небольшую коробочку с лекарствами, отважилась войти в дом, тщательно охраняемый Тенью паука. Тогда она предстала перед Су Мую и Патриархом, сохраняя спокойствие и находчивость. Однако сейчас она стояла, как гусыня, чувствуя себя немного неуверенно.

— Где все? — спросил Су Мую, входя во двор и замечая, что там никого нет.

Бай Хэхуай прошла в дом, чтобы приготовить чашку холодного чая, и вскоре вернулась.

— Изначально я приготовила только одну постель, думая, что вы придёте вдвоём. Отец — пёс был более предусмотрителен, зная, что Су Чанхэ последует за вами, и тайно приготовил ещё одну. Но кто бы мог подумать, что вы приведёте свою любимую с детства? И отец — пёс повёл их по магазинам за постельным бельём и другими необходимыми вещами.

— Мне кажется, я понимаю, — произнёс Су Мую, представляя себе бывшего Куй Тёмной реки, Призрака в бамбуковой шляпе, который покупает на улице одеяла и другие товары. Эта картина невольно вызывала у него улыбку.

— Что здесь смешного? — спросила Бай Хэхуай, недоумевая, отчего он веселится.

— Как думаешь, Су Чанхэ торгуется, когда ходит по магазинам? — внезапно поинтересовался Су Мую.

Бай Хэхуай тут же повторила жест Су Чанхэ, поглаживая усы:

— Это, это, заверни мне всё. Это, это, я возьму всё. Вот таэль серебра, сдачу оставь себе.

Су Мую не смог сдержать смех:

— Ха-ха-ха, это просто идеально, просто идеально!

— Как ты и говорил, именно такими становятся новоиспеченные богачи, — с гордостью улыбнулась Бай Хэхуай. Затем, как бы невзначай, она задала следующий вопрос: — Кстати, что за история с твоей сестрой? Почему ты вдруг забрал её из обители? Разве ты не утверждал, что обитель — самое безопасное место?

Улыбка Су Мую исчезла, и он заговорил серьёзно: — Потому что мы выяснили, что Тёмная река была клинком, разрушившим Город Без Мечей, и некоторые из причастных к этому до сих пор живы и живут в обители. Хотя эти люди давно ушли на пенсию и, вероятно, больше не будут убивать, за исключением особых случаев, долг крови всё ещё существует. Я не мог чувствовать себя спокойно, позволяя Чаоянь оставаться там. Я подумал о Божественном лекаре, чувствуя, что это было бы чрезвычайно безопасное место. Божественный Лекарь очень надёжна, и с дядей Чжэ Чаоянь, безусловно, будет в безопасности.

Услышав похвалу Су Мую в свой адрес, Бай Хэхуай почувствовала гордость, но в его словах она уловила и другой подтекст. Она спросила:

— Ты так говоришь, будто полностью доверяешь ее мне. Разве дела Тёмной реки уже решены? Есть ли у тебя ещё какие-то дела?

— Да, некоторые из них связаны с моим прошлым, — тихо ответил Су Мую.

Бай Хэхуай была достаточно умна, чтобы сразу догадаться:

— Это связано с городом Без Мечей?

— Я пока не планирую уезжать, я останусь в Наньане, — улыбнулся Су Мую. — В конце концов, мне принадлежит часть этой аптеки, и я должен помочь ей работать должным образом. Возможно, после того как я проведу здесь достаточно времени, мне не захочется уезжать.

— Входите же, входите! — раздался возглас снаружи, и Су Чанхэ с силой распахнул входную дверь, стремительно вбегая внутрь. — Осторожнее, осторожнее! Отнесите еду на кухню, а дядя Чжэ, покажи им, где стелить постели во внутренних комнатах. Остальные вещи пока отнесите во двор, дайте мне подумать, как их расставить.

Бай Хэхуай и Су Мую переглянулись, и Бай Хэхуай развела руками, словно говоря: «Понимаешь, что я имела в виду...»

— Проходите, проходите! — В комнату, пошатываясь, вошёл крупный мужчина, держа над головой огромный хрустальный кувшин с водой. Кувшин был абсолютно прозрачен, сверкал на солнце, наполненный водой, и в нём плавало несколько разноцветных неизвестных рыбок.

— Что это за штука? — удивлённо спросила Бай Хэхуай.

Дородный мужчина был весь в поту. Изначально они демонстрировали лишь чан с рыбой, но Су Чанхэ пожелал приобрести и чан, и рыбу, поэтому мужчине пришлось одному нести этот громоздкий предмет. Когда он добрался до внутреннего двора и собирался поставить его на землю, его нога предательски поскользнулась.

— Ах! — вскричал дородный мужчина от испуга.

— Ах, — слегка вздохнул Су Чанхэ и бросился вперёд, чтобы подхватить хрупкий чан. Чан, который должен был весить тысячи цзиней, казался невесомым в его руках, когда он бережно водрузил его на стол.

Дородный мужчина, тяжело дыша, утер пот со лба и с облегчением выдохнул: «Слава небесам!»

Су Чанхэ, улыбаясь, похлопал по аквариуму и произнёс: «Знаешь, это стоит пятьсот таэлей».

Дородный мужчина нервно сглотнул и спросил: «Значит, вы, господин, мастер боевых искусств?»

Су Чанхэ махнул рукой и ответил: «Раньше я выступал в мире боевых искусств, занимался акробатикой. А теперь, уберите здесь всё как следует. Затем идите к дяде Чжэ и получите по одному таэлю серебра для каждого».

Бай Хэхуай вышла вперёд, чтобы посмотреть на людей, которые приносили странные предметы, и с лёгкой иронией заметила: «Это аптека, а не универсальный магазин».

Су Чанхэ отмахнулся: «Я не воспринимаю это место как аптекарскую лавку. Я думаю о нём как о нашем доме. Поскольку мы будем жить здесь с этого момента, нам, естественно, понадобятся более интересные вещи и украшения, которые нам нравятся».

Су Мую улыбнулся и сказал: «Я и не знал, что тебе нравится наблюдать за рыбками...»

Крик птицы прервал слова Су Мую.

Су Мую обернулся и, слегка улыбнувшись, продолжил:

— И забавляться с птицами…

— У каждого свой жизненный путь. Тебе по душе заниматься приготовлением пищи и снадобий, как и подобает истинному учёному. А я, как бесцеремонный молодой господин, предпочитаю созерцать рыб, забавляться с птицами и слушать музыку, — с некоторой гордостью произнёс Су Чанхэ. — Каждому своё!

— Аптека «Белый журавль Хэю» торжественно открыта! — возвестил Су Чанхэ, стоя у входа, и голос его звучал громко и торжественно.

Услышав это