Моя стая-семья и не только - Евгения Кимовна Романенко

Я ненавижу охоту. Но тогда, то ли бес в меня вселился, то ли солидарность с охотником.

─ Артём, а можно я пойду с вами? Я мешать не буду, постою в стороне. Просто очень хочется увидеть охоту на медведя.

Нинка тоже захотела острых ощущений. И Сергей высказал желание стать вторым охотником. Мужчины разобрались по номерам, кто первым стрелять будет, кто ─ вторым. Кто платит, тот и музыку заказывает. Артём согласился.

Ещё небо не позолотилось лучиками, когда мы на телеге выдвинулись к месту убийства. В тайге темно, тихо и немного жутко. Нас с Нинкой оставили возле телеги, на опушке, взяв с нас клятву ─ ни шагу вперёд!

И вот из тайги на поляну выходит огромный медведь ─ хозяин тайги. Он выходит как король, только без свиты. А она ему и не нужна! Зачем величию свита? Король шёл и его шкура отливала бурым золотом. Каждое движение ─ это танец!

На другой стороне поляны, где нас охранял Артёмовский жеребец, запряженный в телегу, росла любимая ягода хозяина тайги. А вот чего не знал медведь, так того, что пуля для него уже приготовлена. Он шёл уверенно, шерсть на откормленных за лето боках на солнце отливала золотом. И вдруг раздался выстрел!

Стрелял городской охотник Серёжа. Он не попал. А мы, две городские дуры, чтоб лучше видеть, вылезли чуть ли не на середину поляны.

Медведь, поднялся в полный рост ─ два с лишком! Я была уже не девочка ─ рост, вес и силу оценить успела.

И тут Нина заверещала раненым зайцем. Медведь, встав на все четыре лапы, со скоростью паровоза помчал в нашу сторону. Бежать было некуда! Стояла одна сосна ─ без сучка и задоринки. Красивая корабельная сосна. Нина в ту пору была девушкой очень объёмной ─ как две меня, хотя я тоже не модельных форм! И она, со своим пятьдесят с лишком размером, ласточкой взлетела под самую крону. Я ─ следом, по стволу, покрытому смолой. Мы с Нинель плотно приклеились к этой смоле. Сидим. Над моей головой ─ шикарное седалище Нинки.

Хозяин, рыкнув, царапнув лапами ствол, свалил в тайгу, под выстрелы горе-охотника Сергея. Артём не стрелял. Почему ─ я узнала позднее.

У охотников возникла нешуточная проблема ─ снять с сосны двух барышень. Та, что выше, грозя кормой, как у нефтеналивной баржи, кричит:

─ Ловите, сейчас прыгну!

И мне, тихонько:

─ Давай, сползай!

А я высоты боюсь! Ладно, десантировались.

Уже в доме, после ужина, Серёга пошёл спать, а Артёма прорвало:

─ Какого чёрта вас вынесло на поляну? Кто завизжал?

Молчим обе! Не знаю, о чём думала Нинуля.

─ Женя, я вас не знаю, но почему вы были напуганы меньше Нины?

─ А почему, вы, охотник, не убили этого медведя? У вас даже лицензия есть!

─ Убил бы, не сомневайтесь, если бы заметил угрозу для вас. Хозяин даже не пытался вас догнать! Он просто вас шуганул! Значит, он заляжет осенью в спячку. У меня не так много медведей на участке, чтоб просто так их убивать.

─ А как же Серёга? Вдруг бы попал? Не убил, так ранил, что ещё хуже.

─ Женя, только другим не говорите, я таким как он, дуралеям, холостыми заряжаю. Я же рядом стою. Страхую.

Вот это значит понимать, любить и беречь животных!

Нина, ты это хотела почитать? Спасибо тебе за то, что помогла мне вспомнить. Но, прости, не о твоей любви, а об отпуске. И о медведе ─ хозяине тайги!

Экстрим-прогулка

Сегодня выходной. Целый день и ночь дома! Это что-то забытое, из советских времён с его нормированной работой. Продрыхли со стаей часов до десяти. Проснулись, поели.

─ Ну, ребята-девчата, чем займёмся?

Хозяйка я никакая, работу по дому не ищу. Что на глазах ─ уже убрала, огорода нет, день замечательный!

─ Пойдёмте гулять в степь?

Вываливаем из калитки всей стаей. Собачки бегут рядом, проезжающей машине уступили дорогу. В конце улицы, из тупика-переулка вывалились два глубоко нетрезвых мужичка. Честно, я напряглась! Знаю, как моё семейство провожает через забор пьяных.

Но, то ли у семьи других забот хватало, то ли поняли, что улица ─ это не двор, замерли вдоль забора и даже не рыкнули, предоставив мне и Кузьме контроль.

Мужички, увидев стоящего боком и наклонившего голову Кузьму (он прикрывал собой стаю), спокойно прошли мимо.

─ А, Олегыч баб своих гулять вывел!

Ещё одна новость для меня, Кузьму знают местные алкаши. Да ещё и называют по батюшке! Чудеса!

Перешли железную дорогу ─ и вот оно, раздолье! Но жмутся к ногам мои хвостатые дети. Испугались простора. Только Кузьма счастлив. Он вырос в степи, был пастухом наших коз, ему знаком каждый овражек и каждая скала здесь. И ручей, в котором его недотопили (это он забыл), стал для него водопоем и купальней. Вот туда он и сманил всю стаю.

Я села на ещё тёплые камни, курю, смотрю, как Кузьма даёт семье мастер-класс плюханию по ручью. Ручей у нас хитрый: вроде мелкий, но есть такие завороты и омуты, ─ мы сами его остерегались. А дно то каменисто-острое, то ноги проваливаются в тину по самое не балуй!

Я смотрела на семью, на степь ─ и была счастлива! Примчались собачи, мокрые, грязные, довольные. Обшоркались об меня и опять унеслись, теперь уже исследовать степь. Я осталась сидеть, мокрая, грязная и немного очумевшая. Ребятишки разбежались по всей степи. Каждый нашёл свой интерес.

Ну, погуляли, темнеет рано, пора домой. Начинаю созывать семью:

─ Айка, Лаки, Люка, Ряша, Прим, Панда, Чайка, давайте домой!

Кузьма уже рядом, ждёт. И вот началась карусель. То Люка нору не докопала, там вкусным сусликом пахнет. То Панда, то Чайка, и так каждая, прибегает, отпрашивается на пять минут и исчезает на час.

Меня встревожило отсутствие Прима.

─ Кузьма, домой! Собирай стаю. Я пойду искать Прима.

Кузьме собирать и вести домой ─ команда не новая. Разделились. Я почему-то рванула в переулок. Визг Прима я узнала сразу.

Я не могу понять: Прим сбежал от бывшего хозяина к нам. Один раз этот собакен вцепился ему в ногу, а до этого я полгода искала его хозяина. Когда хозяин нашёлся, то Прим категорически отказался у него оставаться. Вопрос ─ зачем Прим попёрся