Наши заповедники - Георгий Алексеевич Скребицкий
На другой и третий день картофелина продолжала лежать несъеденной в гнезде вместе с яйцами.
Тогда мы решили попробовать вынуть из одного чаечьего гнезда яйца, а возле пего положить несколько картофелин. И что же? Чайка тут же втащила их в гнездо и стала насиживать точно так же, как и собственные яйца.
Аналогичные опыты мы провели, заменив картофель округлыми камешками, деревянными шариками от настольного крокета, а также деревянными яйцами различной величины и окраски: синими, желтыми, голубыми…
Птицы втаскивали все эти предметы и насиживали их так же, как и спои собственные яйца.
Но неужели же чайки не отличают все эти ярко раскрашенные предметы от своих яиц?
Чтобы решить этот вопрос, мы сделали следующий опыт: рядом с чаечьим гнездом, в котором находились яйца, мы подложили другое, искусственное гнездо и в него поместили разноцветные деревянные шарики.
Как только мы отошли в сторону, птица сейчас же подлетела к обоим гнездам, заглянула в них и уселась в то, где лежали настоящие яйца. Мы переменили местами в гнездах яйца и разноцветные шары. Чайка села на другое, подложенное нами гнездо, где теперь находились яйца.
Л если яйца на время совсем убрать, оставить одно гнездо пустым, а в другом пусть лежат шары?
После этого чайка уселась насиживать шары, отдав им явное предпочтение перед пустым гнездом. Но стоило нам вновь положить в пустое гнездо яйца, как чайка тотчас же уселась на них, оставив шары без внимания. На этом опыт мы и закончили.
Но каково же было наше изумление, когда, придя на следующий день на помост, мы увидели, что чайка разорила оба гнезда, свое и подложенное, и сделала из них одно большое гнездо, в которое втащила и яйца и шары! И все это она спокойно насиживала.
Подобные опыты показали нам, что птица, конечно, отличает свои яйца от других округлых предметов и отдает явное предпочтение яйцам. Но и другие округлые предметы все же возбуждают у птицы стремление их насиживать.
Вывод из этого напрашивался сам собой: дикой птице можно подложить в гнездо и чужие яйца; если они даже будут резко отличаться по виду (величине и окраске) от ее собственных, она все же будет их насиживать.
В дальнейших опытах мы стремились выяснить, может ли птица удлинить или, наоборот, сократить естественный срок насиживания яиц. Такой вопрос возник у нас в связи с утверждением орнитолога Альтума:
«Целым рядом опытов он (Альтум) убедился, что птицы не столько высиживают птенцов, сколько отсиживают на яйцах определенный срок, без всякого представления о том, что из этого насиживания выйдет.
Так, если яйца после 7–8 дней насиживания на них самки заменить свежими из другого гнезда, то птица будет сидеть на подложенных ровно столько времени, сколько ей вообще для этого процесса полагается. По миновании срока (16–18 дней, напр.) она прекращает насиживание, хотя бы для выведения птенцов оставалось всего 5–6 дней»[2]
Утверждение Альтума относительно неизменности у птицы срока насиживания яиц нам казалось маловероятным. Однако это все же следовало экспериментально проверить. Мы взяли из ряда подопытных чаечьих гнезд яйца, сварили их и вновь подложили обратно в те же гнезда. Птицы тотчас же сели их вновь насиживать. В других гнездах мы заменили вынутые яйца картофелем, деревянными или каменными яичками или шариками. Все эти предметы чайки также принялись насиживать.
Естественно, ни из вареных яиц, ни из деревянных и каменных фигурок вылупиться ничего не могло. Чайки просидели на всех этих предметах, превысив нормальный срок насиживания в два — три раза.
В третьей серии подопытных гнезд мы меняли яйца местами. Брали яйца из гнезд очень ранней кладки перед самым вылупливанием птенцов и подкладывали их в гнезда с запоздалой кладкой. Таким путем в этих гнездах птенцы выводились значительно ранее нормального срока.
Опыт показал, что вылупившихся досрочно птенцов птицы тотчас же принимались кормить, а вовсе не дожидались конца срока насиживания, как это утверждает Альтум. Таким образом, утверждение этого ученого относительно неизменности сроков насиживания и какой-то «машинообразности» поведения птицы в наших опытах совершенно не подтвердилось. Наоборот, как уже сказано, мы наблюдали очень большую изменчивость в поведении птицы в один из ответственнейших моментов ее жизни — в период насиживания яиц. Чайки энергично вкатывали в гнездо выпавшие из пего яйца и усердно насиживали их, не прерывая насиживания, если даже в гнезде резко менялись количество яиц или их внешний вид (замена яиц искусственными округлыми предметами различной окраски и величины).
Тут же необходимо отметить, что, если мы заменяли в гнезде яйца не округлыми предметами (яйцами и шарами), а фигурками, имеющими углы H грани (кубиками и многогранниками), такие предметы птицы не насиживали и бросали гнездо.
Все проведенные нами опыты, помимо теоретического интереса, имели еще и чисто практический. Они свидетельствовали о том, что можно заставить диких птиц одного вида насиживать яйца, а следовательно, и выводить птенцов совершенно других видов, в том числе полезных и нужных человеку. Однако при этом возникал еще один очень важный вопрос: смогут ли «приемные родители» выкормить и вырастить «приемышей»? Можно было предположить, что такое выхаживание чужих птенцов окажется возможным в том случае, если характер кормления и ухода за птенцами будет подходящим для приемышей.
Для того чтобы выработать методику подсаживания птенцов в чужие гнезда и понаблюдать за тем, как взрослые птицы отнесутся к подкидышам, мы решили на первых порах заняться пересадкой из одного гнезда в другое разновозрастных чайчат.
Но, помимо всех этих опытов, нам, конечно, очень хотелось и просто понаблюдать за тем, как чайки будут выкармливать и выхаживать своих собственных чайчат. Поэтому мы с нетерпением ждали начала вылупливания птенцов.
Чайки и их птенцы
Однажды в последних числах мая, бродя, как обычно, на лыжах по острову, я вдруг увидел: в одном из чаечьих гнезд копошится что-то живое — очевидно, птенец. Я наклонился, стараясь разглядеть его.
Чайчонок, по-видимому, только недавно вылупился из яйца, хотя уже успел обсохнуть. Он очень походил на обычного цыпленка: такой же пушистый, будто из ваты. Окраска пуха у него была желтовато-серая с темными пестринками.
Чайчонок спокойно сидел в гнезде, прижавшись к двум яйцам, из которых одно уже было наклюнуто и из него торчал наружу клювик второго птенца.
В этот же день мы нашли еще несколько вылупившихся чайчат. А в последующие дни птенцы появились уже в большинстве гнезд.
Чайчата
