Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 - Екатерина Барсова

– А завтра?

– Завтра будет видно.

Лондон показался Ульяне не огромным мегаполисом, а маленьким и уютным городом. Масеньким, как сказала бы ее подруга Татьяна, обожавшая это словечко. Даже суперсовременные здания не подавляли город, а органично вписывались в него. То там, то здесь возникали милые приметы старины. То древняя церквушка, стиснутая с двух сторон зданиями из стекла и бетона, то старинный дом, словно сошедший со страниц Диккенса…

И народу было меньше, чем в Москве. Они прогуливались вдоль Темзы, а потом прошлись по мосту Миллениум и вышли к Галерее Современного искусства, рядом был знаменитый театр «Глобус», связанный с именем Шекспира.

Они вели себя как друзья, как приятели. Друганы в доску. Андреа шутил и подкалывал Ульяну. Она в ответ его тоже. Они старательно избегали прикосновений-касаний и старались не смотреть друг другу в глаза. Когда же пару раз их руки случайно встретились, они оба сразу отшатнулись друг от друга – словно обожглись.

Уже в темноте они вернулись к себе в отель. На первом этаже располагался бар, куда двое местных англичан зашли поболтать за бокалами пива. Работал телевизор, по которому шел футбольный матч.

– Я останусь здесь, – сказал Андреа. – До завтра! – Он нарочно не смотрел на Ульяну.

– До завтра, – откликнулась она. Ее охватила грусть.

Наверху в своей комнате Ульяна подумала, что во всем виновата она сама. Андреа до глубины души оскорбило то, что она встретилась с Дмитрием, не поставив его об этом в известность. Да еще выдала ему секретную информацию, не предназначенную для посторонних.

Она сидела на кровати, не зажигая света. В потолочном окне было видно темное беззвездное небо. Раньше она никогда не видела таких смешных окон, выходящих прямо на крышу. Не хотелось зажигать свет, она быстренько разделась в темноте и нырнула под одеяло. Уже засыпая, подумала, что забыла поставить будильник.

Утром ее никто не разбудил. Это было странно, и на сотовый никто не звонил. Когда она позвонила Андреа, абонент был недоступен. Спустившись вниз, Ульяна узнала, что он позавтракал и уехал по делам. Барменша – высокая рыжеволосая девица – посмотрела на нее с явным сочувствием. Позавтракав без всякого аппетита, Ульяна поднялась наверх. Разбирать чемодан не было никакого смысла. Сколько они здесь еще пробудут? День-два? А что потом? Димка по-прежнему находится непонятно где, Андреа… Он может в любой момент сказать, что в ней больше не нуждается. Ей тогда останется только вернуться к себе в Москву.

Ульяна поежилась. И тут пришло сообщение: «Можешь выйти в город. Буду после обеда. Андреа».

Машинально посмотрев на часы – было около одиннадцати, – Ульяна подумала, что «время обеда» понятие для каждого свое. У них в семье обедали по выходным дням строго в два часа. И ни минутой позже. А вот завтракали не раньше десяти. И к завтраку их звал отец. Он вставал раньше своих «девочек» и готовил блины. Первым делом, когда Ульяна просыпалась, она чуяла запах блинов. И знала, что все будет хорошо: впереди – долгий день и долгий вечер. В детские и школьные годы выходные они всегда проводили вместе – выбирались в лес или в город. Никогда не сидели дома.

Когда родители умерли, Ульяна ощутила почти физический холод. Дом стал ледяной, она не знала и не задумывалась над тем фактом, что смех и улыбки несут в себе тепло…

Она поддала ногой чемодан, и тут пришло второе сообщение: «Удалось накопать нечто важное. Сиди. Жди».

Настроение поднялось. Возможно, слова «сиди и жди» сигналят о том, что с ней пока не расстаются, а дают ей еще один шанс.

Может, выйти в город и прогуляться? Или лучше сидеть и ждать?

Немного поразмыслив, Ульяна решила пройтись. Если запомнить дорогу, то она не заблудится, нужно только не сбиться с пути при возвращении.

Она вышла из отеля. Перед ней расстилался ряд уныло серых домов, как будто она находилась не в Англии, а в забытой богом российской провинции. Она пошла налево, потом свернула за угол. Темно-коричневые домики с аккуратными палисадниками перед ними радовали глаз.

Она шла вперед и не сразу услышала звонок. Это был Андреа, через полчаса он уже собирался быть в отеле.

– Иду обратно, – откликнулась Ульяна.

– А ты где?

Она задумалась: говорить ему, что она пошла куда глаза глядят, по меньшей мере странно, хотя так на самом деле и было.

– Недалеко от отеля, – уклончиво сказала она.

Ульяна повернула назад. Пройдя пять минут, она поняла, что идет не туда, по какому-то внутреннему ощущению. Пейзаж был другой. Она собиралась спросить дорогу, но вспомнила, что не знает названия улицы, где находится отель. Визуально помнила, а вот адреса не знала. Ульяна ругала себя за то, что не подумала взять у барменши визитку отеля. Может быть, сориентироваться по названию отеля. Но ни первый встретившийся ей прохожий – немолодой мужчина с черным пуделем, ни вторая женщина с двумя пакетами ничего не смогли ей подсказать. Чувство, возникшее в душе Ульяны, напоминало легкую панику. Звонить Андреа не хотелось, но как самой выпутаться из этого положения, она не представляла. Ее расспросы ни к чему не привели, и ей ничего не оставалось, как набрать номер Андреа и признаться в том, что она заблудилась.

– Где ты?

– Сейчас спрошу.

У проходившего мимо подростка она узнала название улицы.

– Стой на месте. Я подойду.

– Хорошо. Жду.

Она отошла к магазину на углу, ее поразило отсутствие скамеек около домов. Она уже устала стоять, когда увидела нахмурившегося Андреа, стремительно приближавшегося к ней.

– Привет! – Ульяна попыталась улыбнуться, несмотря на его грозный вид.

– Слушай! – Он приблизился к ней вплотную и взял за плечи, а потом крепко тряхнул ее. – Ты соображаешь, куда попала? Это один из самых криминальных районов Лондона. А если бы с тобой что-нибудь случилось? Что тогда?

– Да? – Она захлопала глазами. – Но все же обошлось.

Честно говоря, ей была приятна его забота, даже выраженная таким способом. Плечи после его хватки ныли, но это пройдет, главное – внимание и беспокойство, и за это ему можно простить многое. Может, он когда-нибудь и простит ей невольное предательство.

Глава 8

«Петля времени» и другие загадки

Время – движущееся подобие вечности.

Платон, древнегреческий философ

Случается, что мы в жизни наталкиваемся на драму, в которой есть элементы художественной красоты. Если красота эта – подлинная, то драматизм события