Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия - Сергей Владимирович Максимов
К 1227 г. Суздальско-нижегородская экспансия эрзи достигла больших успехов.
По сообщению Нижегородского летописца, за шесть лет с основания нижегородской крепости Юрий отогнал «поганую мордву, … жилища их и зимницы разорил, … и повеле русским людям селиться по Оке и по Волге и Куме рекам, и на мордовских жилищах, где кто похощет»865.
Кроме нижегородского кремля на захваченной территории близко к Пургасовым владениям была поставлена крепость Кадом (первое упоминание в 1209 году)866.
Стратегическая задача массовой колонизации, как понимал ее на тот момент суздальский великий князь, отнюдь не ограничивалась частичными захватами заокских и приволжских территорий. Об этом наглядно свидетельствуют события 1228 г., когда мордовские поселения снова подверглись русскому натиску867.
На этот раз Юрий вознамерился целиком уничтожить Пургасову волость, чтобы покончить с эрзей к юго-западу от Нижнего Новгорода. Победа в предстоящей кампании означала бы покорение почти всей эрзи, и давала возможность начать широкую колонизацию земель по Пьяне, Тёше и Мокше.
В военной операции участвовал сам великий князь Юрий, присутствовали его братья Ярослав и Всеволод (В.Н. Татищев называет еще и Святополка), князь Василько Константинович, князь Юрий муромский и Давыдовичи с их воеводами868. Судя по списку знатных участников, войско было внушительным.
Владимирские полки вторглись во владения князя Пургаса 14 января 1228 года. Удивительно, но летописи не рассказывают о каких-либо сражениях с мордовским князем в течение всей кампании. Но что же тогда делала крупная военная группировка на вражеской территории, если не участвовала в битвах с врагами?
Ответ может быть только один – с самого начала серьезных сражений с мордвой не предвиделось. Акция готовилась с истребительными целями.
Тяжелейший урон зимой 1228 г. понесли не отряды Пургаса, побитые годом раньше, а рядовые обыватели мордовской волости. Княжеские «мужи» деловито уничтожали население, жгли деревни, травили хлеба, истребляли скот и захватывали в плен молодых и работоспособных людей. Остальных, кто не успел укрыться в лесах или твердях, младшая дружина Юрия, по сообщению Никоновской летописи, безжалостно уничтожила.
Вот как описаны события летописцем: «И вошедше в землю Мордовскую в Пургасову волость, и жита пожгоша и потравиша, а скот избиша, а села пожгоша, живущих же в волости Пургасове посекоша мечем нещадно, а прочих в плен поимаша и послаша в свояси. Мордва же слышавшее вбегоша в лесы и тверди свои, а которые не убегоша и тех избиша»869.
В свете описанных событий совершенно иначе предстает организованное Пургасом в 1229 г. ответное нападение на Нижний Новгород. Это была бессильная месть патриота за невинную кровь своего народа. Как известно, сам город при этом нападении ничуть не пострадал. Осада мордвы была спешно ликвидирована, и разбитые нижегородцами мордовские «дружины» бежали прочь870.
В то же время или чуть позже, но только до конца 1229 г., Пургас понес тяжелейшее поражение от объединенных сил половцев и князя Пурейши – своего оппонента и коллаборациониста, имевшего контакты с великим князем Юрием. Половцы были едва ли не куплены на золото Юрия и своим присутствием резко усилили Пурейшу.
В сражении почти все войско Пургаса погибло, а имя мордовского князя навсегда затерялось в анналах истории. Булгары, пошедшие было на помощь Пургасу, узнали, что в мордовских лесах стоит русское войско, и спешно поворотили домой871.
После трагических событий 1228–1229 гг. организовывать сопротивление эрзянского народа русской экспансии было уже некому.
«…волости и села пожгоша»
Завершающий этап покорения эрзи пришелся на 1232 год.
Вместо того, чтобы оказать помощь волжским булгарам в их борьбе с монголами, о чем упоминалось выше, Юрий Всеволодович начал новый разорительный поход на мордву. В этом «благом» деле его сопровождали муромские и рязанские князья.
По лапидарному сообщению Никоновской летописи, русское воинство «воеваша мордву, и волости и села пожгоша»872. По сообщению Лаврентьевской летописи, в тот год русские войска «много мордвы побили»873. Главным результатом этой военной кампании стало присоединение к русским княжествам обширных мордовских земель по рекам Мокше, Цне, Тёше и Кудьме874.
По справедливому замечанию нижегородского историка Е.В. Кузнецова, дальнейшее освоение нижегородского Поволжья растянулось на 400 лет пограничной жизни со всеми ее невзгодами и тревогами. «Едва ли не в каждом доме орало и меч ценились одинаково дорого, … на селе и среди горожан в равной мере чтилось искусство владения боевым топором и топором плотницким…»875
Нижегородская крепость приобрела ярко выраженное наступательное значение. Острием своих территориальных претензий она нацелилась на среднее нижегородское Поволжье, плодородные земли Присурья и бассейна Пьяны876. Военное присутствие владимирских дружин в Нижнем Новгороде поощряло и поддерживало дальнейшую колонизацию мордовской земли877. Уже к середине XIV в. ее ближайшим итогом стало отвоевание у мордвы долины реки Сундовик, бассейна Пьяны и левого берега Суры.
Продвинувшись к югу от сурского устья, русские колонисты основали Сару Великую, и в 1372 г. построили на берегу Суры пограничную крепость Курмыш878. От Нижнего Новгорода ее отделяло 180 километров бывшей мордовской земли.
В 1378 г. неожиданно (для летописца) суздальско-нижегородский князь Дмитрий Константинович послал своего брата Бориса и сына Семена ратью на мордву. Москва тоже не осталась в стороне, и от Дмитрия Ивановича в подмогу нижегородцам прибыло войско московского воеводы Свибла.
Две армии принялись «воевать» мордовскую землю: все мордовские волости, села, погосты и зимницы были разграблены; мужчины перебиты; женщины и дети уведены в рабство. Как сказано далее в Никоновской летописи: «…и землю их всю пусту створиша; а коих живых приведоша в Новгород, тех казниша смертною казнию и травиша их псы на леду на Валзе»879.
Великоросская колонизация окского Поволжья закончилась для мордвы этно-национальной катастрофой.
Эрзянский народ ослаб и поредел. Мокшане, обитавшие в бассейне реки Мокши, смогли выжить только за счет максимального удаления от центров русской колонизации нижней Оки и ожесточенного сопротивления русскому экспансионизму.
Дальнейшая судьба нижегородской мордвы складывалась при постоянном русском присутствии. «Из всех народов … чудского или финского племени, обитающих в России, – писал П.И. Мельников-Печерский в 1867 г., – ни одно так не обрусело в настоящее время, как мордва, особенно же та ее часть, которая живет в Нижегородском уезде и называется терюханами»880.
Культурная ассимиляция нижегородской мордвы была объективно предопределена численным перевесом русских. К середине XIX в. в Нижегородской губернии мордва составляла всего 9,7 % населения881. Подавляющее большинство жителей губернии были потомками великороссов, для которых Юрий и его «братья и сыновцы» так усердно расчищали жизненное пространство в начале XIII века.
От легендарной страны
