Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия - Сергей Владимирович Максимов

Его потеря была критичной для новгородской дани: теперь Новгород вновь лишился контроля над Уганди, Сакалой, Гервеном и Виронией, на краткое время покоренных князем Вячко.

Согласно В.Н. Татищеву, новгородцы поспешили собрать большое войско, чтобы защитить свои права на юго-восточную Эстонию. Скорым маршем они прибыли в Ливонию. Но как только пересекли границу, то, по старой привычке, решили начать дело с грабежа и распустили войско «в загоны» по окрестным деревням. Немцы же в это время объединились с ливонцами и почти полностью истребили русское войско, так что мало кто из них возвратился домой691.

Итогом военных действий 1224 г. стало заключение в Риге мира между епископом Германом, с одной стороны, и Новгородом, с другой. Новгород просил вернуть ему подати с латышского племени «толова», на что получил согласие рижского епископата. Однако большая часть эстонцев и лэтты перестали подчиняться Новгородской республике692.

Битва на Эмайыге и шауляйская катастрофа – конец всесилия меченосцев

В течение ближайших десяти лет после описанных событий Новгород вынужденно соблюдал условия рижского договора. Но из этого не следовало, что республика простилась со своими колониями. Как только представился случай, новгородцы поспешили нарушить сложившийся баланс интересов и в 1234 г. нанесли силам Ордена сокрушительный удар.

В Новгороде в это время княжил знакомый уже нам владимирский князь Ярослав Всеволодович. Источники не сообщают сведений о каких-либо особых обстоятельствах, вызвавших нападение русских войск на Юрьев именно в 1234 году. Видимо, сама эта дата во многом оказалась случайной. Закономерным же было сохранение новгородских колониальных претензий и обычай русских князей зарабатывать на грабительских войнах. В новгородско-псковском летописании говорится: «Иде князь Ярослав с новгородцы и с полки своими на Немцы под Юрьев и ста не дошед города, и пусти воя своя в зажития воевать»693.

Как видим, новгородские и суздальские полки с первого дня войны приступили к грабежу туземного населения. Немцы из Юрьева и из соседнего Отепя (Медвежьей Головы) вышли, чтобы защитить людей от разорения, но были разбиты Ярославом, и многие из них, выдавленные на хрупкий лед реки Эмайыги, утонули, провалившись в воду. Остатки рыцарей укрылись в своих крепостях694, потеряв способность к сопротивлению. В битве погибло несколько знатных крестоносцев и очень много эстов, воевавших на их стороне.

Сражение на реке Эмайыге было довольно крупным для средневековья событием. В.Н. Татищев, например, по сходству некоторых деталей сравнивал его с Ледовым побоищем. И хотя масштабы последнего преувеличены русскими источниками, все же для Новгорода одержанная под Юрьевом победа имела большое значение.

Орден временно потерял способность сопротивляться, и немцам пришлось едва ли не вымаливать у Ярослава мир, одаряя его за это щедрыми подарками. Как сказано в летописи, «и поклонишася Немцы князю и смирившеся отъидоша»695.

Летопись сообщает, что Ярослав Всеволодович взял от них «богатые дары и возвратился в Новгород почти без потерь»696. Республика снова обрела власть над южной Эстонией.

Через пару лет Ордену меченосцев суждено было пережить еще более страшную катастрофу. Во время вторжения в Литву немецкие рыцари и крещеные в «латинство» эсты (а также псковичи числом в двести человек) потерпели сокрушительное поражение в битве под Шауляем. Случилось это 22 сентября 1236 года697.

Хитроумные жемайтийские князья обманули крестоносцев и заставили биться в болотистой местности. Тяжелая немецкая кавалерия застряла в вязкой жиже и превратилась в легкую мишень для врага698. В битве под Шауляем погиб великий магистр Ордена Фольквин, сорок восемь рыцарей и множество эстов. Почти все псковичи тоже пали в этой, в общем-то, чужой для них войне699.

Поражение меченосцев вызвало панику во всей Ливонии700, и только поддержка Тевтонского ордена спасла немцев от полного истребления. В 1237 г. остатки меченосцев объединились с тевтонами. Крупные поражения немцев на Эмайыге (1234), при Шауляе (1236) и при Дорогичине701 (1237) вдохнули новые силы в новгородскую колониальную политику.

Глава XVIII

Александр Невский во главе новгородского колониализма

Характеристика великого героя

Когда берешься описывать события, в которых принимал участие столь значимый для русского самосознания человек, как князь Александр Ярославич Невский, поначалу охватывает священный ужас или нечто очень близкое к этому состоянию. Тем большую ответственность чувствуешь, если из-под твоего пера должен выйти объективный анализ личности Невского и связанных с ним событий, а не очередной панегирик несгибаемому патриоту, принципиальному борцу с Западом, другу православных христиан и последовательному оппоненту Золотой Орды.

Но после первой же панической атаки начинаешь понимать, что долг требует от тебя забыть о том гигантском мифе, который построен вокруг деяний и жизни этого, в сущности, обычного человека, пусть и наделенного талантами, но зато и не лишенного крупных недостатков. Одно следует признать за Александром Невским бесспорно – он был крупным военачальником. За это его и ценили в Новгороде. Поэтому новгородское вече и призывало его обратно после того, как оно же само изгоняло князя прочь с шумом и криками проклятий.

Александр Ярославич Невский княжил в Новгороде в то время, когда его отец – Ярослав Всеволодович – сидел на великом владимирском княжении. В 1220–1230-е гг. Ярослав и юный Александр частенько оказывались во главе новгородских полков702.

Александр рано проявил свои военные таланты. Но Новгороду он запомнился не только этим.

Будучи новгородским князем, Александр изыскивал любые способы для захвата новгородских земель и даней, для сманивания из Новгорода в свой родовой Переславль-Залесский купцов, горожан и крестьян703. Невский недолюбливал новгородский демос и презирал его вечевую сплоченность. Но особенно его раздражала верхушка новгородского общества. Он самовольно отнимал у бояр земли и покосы704. Нарушая договор, запрещавший князю вершить суд в республике, он от своего имени выносил спорные судебные решения705. В Торжке и Волоке князь Александр, действуя через верных ему тиунов, принимал под свою опеку, то есть, по сути, подчинял своей сеньориальной власти, «закладников» из простонародья706.

Был случай, когда он отнял у своих работодателей обширную волость Тре, или Терскую сторону, откуда новгородцы получали значительную часть своей пушнины. Чтобы обеспечить ее вывоз в Переславль, Александр возложил на Новгород обязанность давать его конвоям по всему пути следования «корм и подводы»707. Суздальской знати, своим приспешникам и любимцам, он разрешил покупать новгородские села708, то есть покусился на новгородскую самостоятельность.

Частыми были случаи, когда Александр Ярославич не только грабил боярскую элиту, но и вешал недовольных им «вечников», действуя не хуже штатного палача. Не только обыватели, но и видавшие виды политические зубры могли бы