Экономика Российской империи, которая стала фундаментом экономики СССР - Виктория Рустамовна Янтурина
В общем, ситуация с сохранением имперского флота в числе флотов мирового класса неожиданно натолкнулась на трудности, связанные с гонкой вооружений в мире. В 1906 г. Британия спустила на воду «Дредноут» – линейный корабль совершенно нового революционного класса.
Если старые броненосцы несли максимум 4 орудия главного калибра (чаще всего 12 дюймов – 305 мм), то «Дредноут» мог похвастаться сразу 10 пушками ГК, что делало его в два с половиной раза мощнее любого броненосца. Скорость в 22 узла позволяла выйти из невыгодного боя с любым вымпелом 1-го ранга в мире или навязать ему бой на приемлемых для себя условиях. Все броненосные флоты мира разом перешли в разряд морально устаревших. Отныне ни одно военно-морское ведомство не считалось соответствующим эпохе, если не располагало кораблями дредноутного класса.
При том что Англия и Германия, вступив в «дредноутную гонку», не собирались останавливаться на достигнутом. К 1910-м гг. в постройке находились новейшие линкоры, линейные крейсера[166]. Не за горами было появление супердредноутов с калибром артиллерии от 343 до 380 мм.
Российской империи пришлось соответствовать. В 1908 г. Николай II подписал указ о заказе четырех линкоров для Балтийского флота. Сложность заключалась в астрономической стоимости – 38 млн руб. за вымпел. Для сравнения: новейший для своего времени броненосец «Бородино», сданный в эксплуатацию к 1904 г., стоил фактически 15,093 млрд руб. В два с половиной раза дешевле линкоров типа «Севастополь».
При этом линкоры были откровенно слабые, а их численность не позволяла даже примерно состязаться с главным конкурентом – Кайзерлихмарине. Фактически более 143 млн руб. вынуждены были потратить для того, чтобы бригада тяжелых линейных кораблей оказалась заперта в Балтийском море.
Тем не менее общие результаты можно представить следующим образом. Для наглядности в рамках таблицы отмечено положение дел с военно-морским флотом и других воюющих стран (табл. 8.2).
В скобках – строящиеся корабли.
Таблица 8.2. Состав сил флотов к началу войны (в скобках – строящиеся корабли)[167]
Мы точно можем говорить о том, что в сравнении с другими воюющими странами отечественный флот не стоял на столь передовых позициях, как это было до катастрофы Русско-японской войны. Особенно это касалось отсутствия фактически запущенных в дело дредноутов к началу боевых действий, а также весьма скромного числа броненосцев, броненосных крейсеров и даже эсминцев. На фоне английского, германского, американского линейных флотов российский теряется, а главное, его влияние на исход войны по меньшей мере спорно.
Также дополним, что Российская империя имела в союзниках Великобританию – страну с самым мощным флотом в мире. Потому отечественный военно-морской флот строился исходя из того, что он не должен был являться решающей стратегической боевой силой на море в Первой мировой войне. Российский флот имел основную задачу – оборону побережья и национальной акватории Балтийского, Черного моря и Тихого океана от военно-морских сил Германии.
Общая характеристика фактически имеющихся и спешно достраивающихся кораблей позволяет отнести ВМФ РИ на момент 1914 г. к относительно соответствующим возложенным задачам. Слабые и малочисленные линейные силы вполне могли прикрывать легкие бригады крейсеров, эсминцев и минных заградителей. Многие из них соответствовали уровню лучших мировых образцов, как, например, прекрасные скоростные эсминцы типа «Новик», которые оказались достаточно хороши, чтобы прослужить в составе флота вплоть до ВОВ.
При этом отечественный ВМФ надолго утратил звание «первоклассного», а РИ лишилась звания ведущей военно-морской державы. Нельзя признать наши основные флоты и вполне сбалансированными, даже исходя из ограниченности задач. Так, например, введение в Черное море единственного германского линейного крейсера «Гёбен» (в турецком флоте – «Султан Селим Явуз») поставило в крайне сложное положение всю нашу эскадру. «Немец» обладал выдающимися скоростными характеристиками в 28,5 узла полного хода при «почти линкорской» броне и мощным артиллерийским вооружением из десяти 280-мм пушек. Это позволило одному кораблю выбирать место и время удара при почти полной невозможности перехвата его силами Черноморской эскадры.
В целом флот Российской империи – отличный маркер того, что промышленность, финансовый сектор и возможности логистики просто не позволяли ей сохранить лидерские позиции на море. Страна откатилась к уровню второстепенных держав, невзирая на по-настоящему огромную и славную военно-морскую традицию.
8.6. Защитное снаряжение
Одним из основных атрибутов защитного снаряжения солдата Первой мировой войны являлась каска. О ней мы и будем говорить. Казалось бы, это такая небольшая, незначительная вещь. Однако только на первый взгляд.
Вопрос о том, что голову солдату надо защищать специальным шлемом, встал в 1915 г. перед военачальниками как России, так и других воюющих стран. И это было вполне закономерно: Первая мировая известна как окопная война. Солдаты месяцами сидели в окопах, поднимаясь из них для ведения огня, и в итоге подставляли пулям и осколкам голову, которая ничем не защищалась. ПМВ сделала стальную каску (шлем) обязательным элементом экипировки большинства солдат.
Французы и англичане довольно быстро утвердили свои каски, а именно уже к концу 1915 г. «каску Адриана» и «каску Броди» соответственно. А.А. Игнатьев, руководивший размещением военных заказов во Франции и поставкой их в Россию во время войны, вспоминал, что во французской армии стальные каски «устраняли три четверти всех ранений в голову».
Русские же военачальники не особенно торопились: приняв решение о необходимости создания и внедрения в войска этой части защитного снаряжения, они лишь в июле 1916 г. приступили к рассмотрению предложенных вариантов-образцов. Тут к месту привести данные опроса 33 265 раненых, эвакуируемых из Москвы в сентябре 1915 г.: пулевые ранения (с повреждением костей) составляли 70 %, шрапнелью – 19,1 %, осколками снарядов – 10,3 %, холодным оружием – 0,6 %[168]. Понятно, что для головы доля шрапнельных пуль и осколков как причины ранений была больше. Категорично рассуждая, образец можно было назвать только один – копию модели французской «каски Адриана».
Но после испытания как самой французской каски, так и русских копий было принято решение несколько видоизменить оригинал. Первое: лучшим материалом для каски определили сталь, используемую при изготовлении лопат. Требовалось, чтобы пуля калибра 6,35 мм, выпущенная из браунинга 1906 г. с дистанции десяти шагов,
