Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия - Сергей Владимирович Максимов
Совсем другую тактику выбрал Иван Всеволожский. Пока Юрий в подробностях пересказывал хану свою родословную, московский боярин потихоньку собрал татарских мурз и буквально на пальцах показал им, что при великом князе Юрии, у которого большие связи в Литве, в Золотой Орде всю власть получить его друг и сторонник Тегиня. Мурзы, у которых внезапно открылись глаза на правду жизни, бросились к хану и уговорили его отдать ярлык Василию II.
Страх перед союзом Москвы с Литвой и шкурный интерес ордынских вельмож – вот два конька, усевшись на которые Иван Всеволожский выиграл победу в жарком споре.
В выступлении перед ханом он без видимых внутренних колебаний предал русскую старину с ее лествичной системой наследования. В противовес Юрию он говорил Махмету, что Василий II уже облагодетельствован ханской милостью, что он уже великий князь по воле хана, и воля эта должна быть выше каких-то нелепых дедовских церемоний; что хан по своей воле должен отдавать свой улус. «Князь Юрий, – шептал он на ухо татарину, – ищет великого княжения по завещанию отца своего, а Василий – по твоей милости; ты дал улус свой отцу его Василию Дмитриевичу, и тот, основываясь на твоей милости, передал их сыну своему, который уже столько лет княжит и не свергнут тобой, следовательно, княжит по твоей же милости»1205.
Тонкая лесть, сочившаяся из уст хитрого боярина, попала на благодатную почву, и ордынский царь оставил Василия II великим князем1206. Чтобы смягчить обиду проигравшего, Махмет передал Юрию в отчину Дмитров, пустовавший после смерти брата Петра в 1428 году1207.
Разъяснения историка Александра Зимина
Боярин Всеволожский ездил в Орду, чтобы выклянчить ярлык на великое княжение, не только потому, что был патриотом Москвы. Всеволожский мечтал выдать за Василия II свою дочь, сделаться княжеским тестем и управлять за него Московским княжеством. Поэтому он пренебрег завещанием Дмитрия Донского и доказывал, что Василий II обязан своей властью воле ордынского хана.
Однако в этом деле не все так просто, как кажется. Историк А.А. Зимин, крупный знаток эпохи русского средневековья, указывал, что, в отличие от адвокатов Москвы, князь Юрий искал великого княжения, опираясь на духовную грамоту своего отца Дмитрия Донского, с чьим именем на Руси связывали победу над татарами1208.
«Борьба за наследие Дмитрия Донского, – писал А.А. Зимин, – которую вели галичские князья, была вместе с тем борьбой против татарских поработителей. Образ Георгия Победоносца (Юрий и Георгий – одно и то же имя. – С.М.) особенно почитался на Севере Руси – в Новгороде, на Двине и в Вятке. Ему посвящались церкви. Воспевался он в духовных стихах. Этот культ как бы связывал воедино образ змия (под которым подразумевали татар) и образ блистательного князя Юрия Дмитриевича, основателя могущества галицких князей, истинного наследника Дмитрия Донского»1209.
Понимать слова историка нужно так, что своими действиями в Орде Москва, по сути, отреклась от победы на Куликовом поле. В угоду сиюминутной выгоде москвичи выпустили из рук общероссийское знамя борьбы с монгольским игом.
В русском великокняжеском семействе созрел раскол. Сторонники решительных мер, во главе которых стояли галицко-звенигородские князья, считали, что восстановить полноту власти над Русью можно только борясь с Золотой Ордой, к тому времени уже значительно ослабшей.
Их противники из московского лагеря, напротив, продолжали политику пресмыкания и союза с ордынскими царями. Благодаря талантам Ивана Всеволожского московская партия в 1431 г. взяла верх над противниками компромисса.
Для судьбы русской княжеской династии это имело существенные последствия. При наличии на троне слабого, практически недееспособного князя к власти в Москве снова пришло крупное боярство. Под давлением аристократических группировок московская власть временно обретала черты сословно-монархического предприятия. В Москве продолжилась традиция княжить, опираясь на знатных вельмож, и, в случае необходимости, призывать на помощь ордынского царя вместо того, чтобы прислушиваться к голосу собственного народа и укреплять контакты с земством.
Московская власть замыкалась в узких рамках княжеско-аристократического управления и готовилась пережить тяжелейший период междоусобных войн.
Начало московской войны 1433–1453 годов
Историки обычно относят начало московской («феодальной», как ее называли раньше) войны к 1425 г., но ее истинной рубежной датой стала первая половина 1430-х годов. До этого острые вопросы возникали, но решались мирным путем.
Настоящая «замятня» началась после 1433 года. Междоусобица разразилась из-за дележа территорий. По духовной грамоте отца за Василием II числилась Москва, Коломна, Нижний Новгород, Муром и другие «промыслы». Этого было достаточно, чтобы чувствовать себя на вершине счастья, но только не при сложившемся состоянии дел. Немалая часть русского Севера, и в том числе промышленные Галич и Вятка, были закреплены за Юрием Дмитриевичем звенигородским. Московское княжество распадалось на уделы. Север обосабливался и превращался в независимую страну.
Претендующая на роль общерусского гегемона, Москва не могла смириться с самораспадом, подтачивавщим ее устои изнутри. Политика московизации, от принципов которой Василий II отказываться не собирался, предполагала, что все уделы, «по старине» передававшиеся дядьям или младшим братьям великого князя, должны были в итоге – и неважно, каким способом, – войти в великокняжеский удел. Василий I терпел брата Юрия в роли удельного князя и пользовался его талантами. Василий II боялся многоопытного дядю и думал, как отнять у Юрия земли и суверенные права.
Первый удар по самостоятельности Галицкого и Звенигородского уделов, – не считая выигранного спора за ярлык, – Москва нанесла в 1425 году. Тогда Василий II, наученный боярами, запретил дяде принимать к себе служебных московских князей. Он также повелел, чтобы Юрий по первому требованию регулярно присылал галицкие и звенигородские полки для защиты Москвы от врагов1210. Чуть позже Василий II отнял у Юрия город Дмитров, пожалованный тому Мехметом. Стоило только дяде выехать на время в Галич, как московский князь выгнал из Дмитрова его наместников («а иных поимал») и присвоил город себе1211.
Украденный пояс. Собирание власти в московской земле продолжается
В 1433 г., восемнадцати лет от роду, Василий II женился на внучке Владимира Андреевича серпуховского Марии Ярославовне1212. На свадьбу были приглашены дети Юрия звенигородского – Василий Косой и Дмитрий Шемяка. Здесь-то и произошел случай, положивший начало затяжной московской междоусобице.
Василий Косой явился на свадьбу в богато украшенном поясе, бросавшимся в глаза своей роскошью. Этот пояс был когда-то украден воеводой Дмитрия Донского, и Василий Косой, скорее всего, не знал, что владеет украденной вещью. Однако на свадьбе
