Кузя - Виктор Александрович Блытов
– Любо! – раздался дружный ответ всего строя.
– Молчать! Кто поддерживает этого, считайте, уже разжалованного майора, выйти на шаг вперед! Казаки они, мать их! Только этих ряженых нам в лампасах и не хватало здесь! Присяга для них ничего! Вольницу пугачевскую устроили! Гнездо свили вражье! – разошелся генерал-лейтенант, – банда, сборище ряженых и шутов!
Внезапно весь строй сделал шаг вперед, а майор Миронов, старшие лейтенанты Петров, Плахов, Лихошерст, Суворов, Сыркин, младший лейтенант Волков, главные корабельные старшины Ковтун, Ковпак, Люлька, Павленко, Вороненко, Мирошенко, Белов Алексей со знаменем «Тамани» встали рядом с Семеновым.
Генерал-лейтенант не на шутку разозлился, лицо его покраснело. Он хотел что-то сказать, потом посмотрел на собаку Машку, которая тоже пристроилась к строю казаков, и просто махнул рукой.
– Все офицеры и сержанты отстраняются от командования отрядом! – прокричал разгневанный явным неповиновением генерал-лейтенант, – вы все отстраняетесь от командования людьми, и вами будет впредь заниматься трибунал!
Внезапно весь строй пришел в движение и встал рядом со своими офицерами и старшинами.
Из строя вышел Беслан Мирошенко, поправил на плече ремень, пропустил его под руку и, как бы случайно, направил свой автомат в сторону стоявшего командования.
– Товарищ генерал! Извините, не знаю точно, как вас именовать, ибо в ваших звездочках не разбираюсь, да и не хочу, но имею вопрос! – Беслан еще раз поправил автомат, отчего тот направился в сторону именно генерал-лейтенанта, – нам вот не пришлось много генералов видеть на фронте, извините, но форма на вас точно такая, какую носят чеченские бандиты, и которую носили с десяток лет назад афганские моджахеды. Это я вам отвечаю – мне не один раз приходилось точно в такой форме снимать часовых и здесь, и там, стрелять в них приходилось, – Беслан почесал затылок и посмотрел на Николаева, тот ему подмигнул и он, улыбнувшись, продолжил, – и у нас, простых солдат, закралось сомнение. А вдруг вы засланы к нам боевиками наших командиров изничтожить, а отряд сделать небоеготовым? Что вы на это скажете? А вот ежели мы сейчас заарестуем вас здесь для выяснения обстоятельств?
Мирошенко спустил с плеча автомат и уже целенаправленно направил его в сторону генерала и майора. Вслед за ним подняли свою грозную снайперскую винтовку Настя Черемушкина.
– Да вы что себе позволяете, сержант? – попытался заступиться за генерала, который подыскивал слова, майор Гремский. Генерал стоял красный как рак и хватал воздух ртом.
– Не сержант, а старшина 1 статьи, а в Кубанском казачьем войске записан урядником. И не позволяю, а предупреждаю, что нам необходимо сначала выяснить ваши полномочия и проверить документы. А пока, будьте ласка, пожалуйте, пройдите в штаб, пусть наши командиры с вами разбираются, а то нам придется вас заарестовать зараз самим и не дай Бог, если вы попытаетесь побежать, наши снайпера, а особенно снайперши, – он опять посмотрел на повеселевшую Настю, – которые вам так не понравились и которых вы оскорбили своими высказываниями, не промахиваются, особенно по такому камуфляжу! Поэтому идите покеда в штаб, а мы будем здесь ждать ответа наших командиров, которым вверим больше, нежели вам, и будем ждать освобождения нашего атамана. Предупреждаем, что времени мы вам даем немного, и без Кузьмы Степановича мы отсюда никуда не уйдем. Будем разговаривать только с нашими офицерами и, прежде всего, с нашим любимым походным атаманом Гусаченко Кузьмой Степановичем и командиром отряда спецназа ГРУ подполковником Бармотиным. И прошу учесть, что все мы здесь добровольцы-контрактники и если наши требования не будут уважены, то мы будем вынуждены немедленно разорвать контракт с российской армией и действовать далее по своему разумению. Правильно я говорю, братья казаки?
– Любо! – раздался дружный рев казаков, – Кузьму Степановича освободить!
Грозный вид казаков не предвещал ничего хорошего.
Генерал хотел что-то сказать, но, увидев решительный настрой вооруженных людей, счел за лучшее ретироваться в помещение штаба, куда его потянули за руку прибывший с ним майор и Алексей Бармотин, показывавший что-то кулаком майору Семенову. Из строя раздался залихватский свист.
– Ату их, ату их!
И откуда-то сбоку раздался злобный лай Машки, которой тоже что-то не понравилось в таком руководстве.
Майор Семенов вышел перед строем, почесал лоб.
– Я ничего не хочу сказать, братья казаки. Меня уже в Афгане разжаловали, и мне не впервой. Видел я таких начальников в натовском камуфляже, которых на фронте не видно, а вот в тылу они горазды гнобить хороших людей. Я ждал, что здесь появится такой, и он появился. Я пришел в отряд добровольно и если они попробуют арестовать Кузьму Степановича, то я первый встану на его защиту и подарю им эти майорские погоны, которые для меня не дороже нашей армейской дружбы и нашего казацкого товарищества.
– Я с тобой, Аркадий Николаевич! – сказал майор Миронов и пожал Семенову руку.
Казаки радостно зашумели.
– И мы тоже! Мы не разойдемся, пока этого генерала не уберут с объекта или не увезут отсюда в наручниках! – прокричал Мирошенко и все его дружно поддержали.
В кабинете Алексея майор и Бармотин отпаивали генерал-лейтенанта водой, когда туда зашел Вересов с коричневой папкой в руках.
– Товарищ генерал-лейтенант, а зачем вы построили «Тамань»? Вы видите, к чему это привело? Люди волнуются, на грани бунта. Вы создали нетерпимую обстановку в отряде, могут быть тяжелые последствия. Я же вас предупреждал и просил, чтобы вы ничего не делали, пока я не
