Кузя - Виктор Александрович Блытов
Связист ловко скрутил трубку, сложил антенну и, собрав аппарат, вышел из дома.
Шамиль, немного посидев, посмотрел на часы.
– Три часа уже! – доложил верный Махмуд.
– Сам вижу, что не четыре! Спать иди ложись, а то вставать в пять утра! Как говорили мои предки – утро вечера мудренее! И вызови ко мне еще Кож-Ахмеда Исламхаджиева!
Махмуд кивнул головой и убежал искать одного из помощников Шамиля Кож-Ахмеда.
Шамиль сидел за столом и думал, глядя на черное окно. Наконец, прибежал заспанный Кож-Ахмед. Шамиль подошел к нему, обнял и усадил на стул.
– Хочу поручить тебе, Кож-Ахмед, очень важную операцию. Селение Миндальное у Терского хребта выступило против наших бойцов и нашей священной войны и это плохо. Это очень плохо! Они отказывают нам в помощи, не принимают наших раненых бойцов, отказываются размещать на отдых наши отряды. Они говорят, что они нейтральные! – Шамиль саркастически рассмеялся. – Враг на нашей земле и пока он здесь – мы все должны быть заодно, как всегда, были вместе наши предки. Если другие возьмут с них пример, то мы потеряем поддержку народа и проиграем. Многие наши хотят выиграть войну в белых перчатках, это касается в первую очередь бывших офицеров Советской армии. Они болтают только о переговорах, а по мне эта священная война должна идти до последнего русского, пришедшего на нашу священную землю.
Шамиль посмотрел на Кож-Ахмеда и тот кивнул в знак того, что понимает его и одобряет.
Шамиль понизил голос и тихо сказал:
– Возьмешь свой отряд – 20 человек в нашей форме и черных масках и придешь в это село. Если откажут в отдыхе и постое, расстреляешь всех стариков. Это от них и идет вся смута и несчастье!
Кож-Ахмед кивнул в знак того, что все понимает.
– Твои люди должны называть тебя Мовсаром, а поскольку это зона Борзоева, который, я думаю, предает нас и наше дело, то подумать должны именно на него. И месть родственников должна идти против него. Веди себя в селе более жестоко, расстреливай любого, кто помешает тебе. Это гнездо предателей. А ты сам знаешь, что делают с предателями. И надо побольше испачкать этого Борзоева. Он бывший офицер ГРУ и, естественно, продает наши интересы гяурам. Все понятно? Об исполнении доложишь, выходить прямо сейчас! Я надеюсь на тебя!
Кож-Ахмед встал, пожал руку Шамилю и легкой волчьей походкой вышел из дома.
Шамиль потянулся, посмотрел в окно. За окном уже начинало светать. Он присвистнул и прямо в одежде лег на диван.
Глава 31. Вопреки здравому смыслу
Генерал-лейтенант в натовской камуфляжной форме мерил шагами кабинет Алексея. Его слегка выпуклые глаза сверкали гневом. На стульях у стены сидели в ряд полковник Вересов, подполковник Бармотин, особист майор Конев. У стола стоял Кузьма, опустив вниз голову. В дверях стоял неизвестный никому подтянутый спортивного вида майор, прилетевший вместе с генерал-лейтенантом.
– Товарищ подполковник! – гремел во всю глотку генерал-лейтенант, прилетевший из Москвы для проведения операции «Линия» по обеспечению связи Президента Ичкерии с Президентом России и взявший в Чечне все бразды управления ГРУ в свои мощные руки, – вы своими непродуманными преступными действиями поставили под удар проведение важнейшей правительственной операции, имеющей стратегическое значение для всей контртеррористической операции в Чеченской республике. Я вынужден вас отстранить от исполнения своих обязанностей и отдать под суд закрытого военного трибунала. Сдайте обязанности по командованию отрядом «Тамань» прибывшему со мной майору Гремскому!
Майор, стоявший у двери, сделал шаг вперед и немного наклонил голову.
– Подполковника Гусаченко я арестую своей властью от имени начальника ГРУ по его преступным действиям! Прошу вас, товарищ майор, – он обратился к майору Коневу, – провести расследование и подключить сотрудников специального отдела прокуратуры.
Майор Конев встал, поправил очки, кивнул головой и что-то записал своим каллиграфическим подчерком в записной книжке.
– Вам всем, товарищи офицеры, ставлю на вид! Потому как благодаря вашему благодушию, распущенности, разгильдяйству, если не преступной халатности, стали возможными подобные действия одного из наших офицеров. Я думаю, что надо будет ставить вопрос о вашем соответствии занимаемым должностям. Да-да! Вашей, Николай Николаевич, и вашей, товарищ подполковник Бармотин! Вас всех отсюда надо срочно забирать – вы нюх здесь потеряли, вы забыли зачем вы здесь! Родина тратит последние деньги, чтобы вы ни в чем не нуждались, чтобы выполнили все поставленные задачи, а вы, извините, простейшей задачи решить не можете. Вы можете мне объяснить, почему вы расходуете данные вам силы на второстепенные вопросы – освобождение каких-то заложников, перехват каких-то грузов, ведение боевых действий с отдельным бандформированиями? У вас стратегические задачи – разведка деятельности бандформирований и как вытекающее из этого – уничтожение лидеров боевиков. Вам какая задача, блин, поставлена?
– Разрешите доложить, товарищ генерал-лейтенант? – привстал на стуле полковник Вересов.
– Не разрешаю! – оборвал его резко генерал-лейтенант, – мне все понятно, что вы мне скажете, как будете оправдываться! Молчите и думайте над тем, что я вам скажу. И не пререкайтесь со мной. У вас здесь такие силы, что горы перевернуть можно, а вы?
Генерал-лейтенант махнул рукой, достал носовой платок и громко высморкался.
– Я прошу все же выслушать меня! – снова встал Вересов.
– Да сядьте вы, полковник, не буду вас слушать мне и так все ясно – распустили всех!
Кузьма сжал руки в кулаки. Ему так хотелось отвесить генерал-лейтенанту хорошего леща.
– Значит, сейчас этого Гусаченко под арест! Вызвать конвой сюда!
– Зачем конвой? – удивился Вересов, – старших офицеров арестовывать не положено!
– Что не положено? – заревел генерал, – здесь я верховная власть и вам положено делать то, что я прикажу!
Он достал золотой портсигар, папиросу с золотистой каемкой. Стоявший у двери майор достал зажигалку, угодливо подбежал и дал прикурить.
Затянувшись посильнее, генерал-лейтенант немного успокоился.
– Мое приказание подполковника арестовать и посадить в камеру до приезда сотрудников специальных органов!
Он опять затянулся, выпустил клубок дыма, облокотился на стол.
– Подполковник, сдайте товарищу майору личное оружие!
Кузьма повел плечами, вынул из кобуры личный пистолет Макарова и протянул майору.
Вересов встал опять.
– Товарищ генерал-лейтенант! Я категорически протестую против ареста подполковника Гусаченко!
– А я плевал с самой высокой колокольни на ваш протест! – посмотрел на Вересова генерал-лейтенант и сплюнул прямо на пол, – здесь я определяю кто будет командовать, а кого надо держать за версту от этого!
Тут уже не выдержал и встал подполковник Алексей Бармотин.
– Я здесь командир части, назначенный приказом начальника ГРУ, и снять меня
