Кузя - Виктор Александрович Блытов

Раздался пистолетный выстрел, и пуля пролетела над головой Кузьмы. Ему показалось, что даже почувствовал волнение воздуха в районе правой щеки.

Раздался скрип колес рванувшей с места машины. Кузьма что было сил выдернул шофера с шоферского места уже на ходу.

Машина, резко рванувшая с места и потерявшая на ходу водителя, резко сбросила ход и врезалась в придорожное дерево. Кузьма увидел, как разогнавшийся автомобиль врезался в придорожное дерево. К ней тут же подскочили Мирошенко, Есаул и Володя с Димой. Из разбитой машины вывалился на землю чеченец с пистолетом в руке. Что-то негромко щелкнуло, и он уронил пистолет на землю и схватился за правую руку, на его рукаве показалась красная кровь.

«Снайперы работают» – подумал Кузьма.

Шофер, лежавший под Кузьмой, левой рукой вытащил длинный нож, и попытался ударить им Кузьму. Но Кузьма одним ударом выбил из рук нож, а другим по шее заставил его потерять сознание.

Тем временем у машины продолжалась схватка. Чеченец сумел вскочить на ноги и левой рукой достал длинный нож. Напротив его остановился Мирошенко и его ребята.

– Не стрелять! Надо взять живым! – крикнул Мирошенко, подняв руку, видимо, для снайперов. По правой руке боевика текла кровь, а лицо его было искажено то ли от боли, то ли от переживаний.

Внезапно на ходу на боевика прыгнул Есаул и вцепился зубами в запястье левой руки. От боли чеченец выронил нож. К нему тут же подскочили Володька и Димка и схватили чеченца за руки, вывернув их. Видимо, от боли чеченец опустился на землю. Мирошенко сказал по-чеченски, видимо, что-то обидное, от чего схваченный боевик безуспешно рванулся и заскрежетал зубами. Стоявший над ним Есаул обнажил клыки и тоже угрожающе зарычал.

Со стороны блокпоста летели к месту схватки старший лейтенант и Алексей.

Мирошенко заскочил в разбитый автомобиль и с победным возгласом вытащил маленький черный пульт управления фугасом.

– Я вам ничего не скажу! – прошипел белый от потери крови и злости чеченец, сидевший на земле и сжавший зубы. Глаза его сверкали от злости.

Каноков и Николаев быстро обыскали его на всякий случай, перевязали ему рану и связали руки ремнем за спиной. Они что-то сказали ему по-чеченски, отчего он, видимо, разозлился и выгибался всем телом. Есаул залаял что было сил и чуть было, если бы не удержавший его за ошейник Мирошенко, не вцепился бы в боевика.

Полчаса Мирошенко с друзьями разминировали фугас, а в это время в помещении блокпоста Кузьма и Алексей допрашивали боевиков, захваченных в плен. Оба молчали, как набрали в рот воды, и Алексей принял решение забрать их с собой на базу.

– Аллах акбар! – закричал более старший, когда его вели к БТРу. Второй, который исполнял обязанности шофера, испуганно молчал и озирался.

Из проехавших блокпост гражданских автомобилей вышли чеченцы и молча смотрели на то, как проводят мимо них захваченных боевиков и что-то обсуждали между собой. Кузьма почувствовал на себе их злобные взгляд. Он повернулся и увидел высокого старика с седыми усами и в высокой серой папахе и полувоенной форме, вышедшего из автомобиля БМВ, остановившегося у обочины. На лице старика выделялись узкие седые усики, а голубые даже с какой-то белизной смотрели на Кузьму с явной неприязнью.

Кузьма остановился и подошел к старику.

– Уважаемый, что вы смотрите на меня с такой ненавистью?

– А вы хотите, чтобы я благодарил вас за то, что вы сделали с нашим народом и нашей землей? За то, что убиваете женщин и стариков, задерживаете детей? – ответил, еле сдерживаясь от гнева, старик.

Женщина в цветастом платке выскочила из машины и потянула его за рукав в машину, что-то шепча.

– Да пусть забирают, если я того заслужил! – громко сказал старик, выдергивая руку из рук женщин и что-то добавил ей еще по-чеченски.

Женщина что-то ответила и послушно села в машину.

– Мы забирать вас не собираемся и обижать тоже! – сказал Кузьма, опустив голову.

– А этих парней за что забрали? – старик кивнул в сторону парней, которых уводили к БТРу, – они чем вам помешали?

– Это ваши родственники? – внезапно догадался Кузьма.

Старик смутился.

– Этот, который младше – Мурад, сын моего брата, мой племянник. Что он сделал вам?

Кузьма немного помолчал, думая, как бы правильнее проинформировать старика, чтобы не разозлить еще больше.

– Тогда мне понятно ваше негодование! Эти «ребята», как вы сказали, поставили фугас большой мощности для того, чтобы взорвать нашу колонну и этих тоже молодых ребят, – Кузьма показал на бойцов, стоявших у БТРов, – которых дома также ждут матери, жены и девушки. Пойдемте, посмотрите!

Кузьма взял старика за руку и хотел повести посмотреть на фугас.

На старика от БТРов смотрели сотни глаз, и он немного смутился. Помолчал немного и внезапно согласился на предложение Кузьмы, и они пошли к месту, где Мирошенко и его верный Есаул сидели рядом с разоруженным фугасом, выполненным из артиллерийского снаряда 152 калибра.

При подходе старика и Кузьмы Мирошенко встал и вытер пот с лица.

– С секретом был фугас, поставлен на не разминирование, но я обошел эту хитрость. Опытный человек ставил его! – лицо Мирошенко улыбалось во все тридцать два белых зуба, которые выделялись на его загорелом и грязном лице.

Чувствовалось, что он гордится своей работой. Кузьме показалось, что улыбается и довольный за себя и своего хозяина Есаул.

– Теперь он не опасен! – Мирошенко пнул фугас ногой и тот откатился немного в сторону.

– Что скажете, уважаемый? Не знаю, как вас по имени отчеству? – сказал Кузьма, глядя на старика.

Старик стоял смущенный.

– А что будет Мураду? Вы же видите, что мальчишки не виноваты. Они неопытны и не могли поставить такой сложный заряд. Я знаю, я тоже воевал!

– Поставить, может, не могли, а вот кнопку нажать вполне могли! – Кузьма достал из кармана пульт дистанционного управления и протянул старику.

– Придется ехать и покупать в горах вашего пленного или двух, чтобы обменять на племянника, – сказал задумчиво старик, видимо, что-то обдумывая, рассматривая пульт управления.

– И вы считаете, что эта работорговля – это нормально? – спросил Кузьма.

– Но раз вы пришли на нашу землю, жжете ее, наши дома, насилуете наших девушек, бомбите наши города. Разрушили Грозный – нашу столицу! Вы были в Грозном до этой войны?

– Нет, я в Грозном не был, к сожалению! – ответил со вздохом Кузьма. – Но я переживаю за Грозный, как за один из городов, построенных нашими предками казаками и затем совместно с чеченскими и русскими строителями, ставшим одним из красивейших городов Кавказа. Я пришел сюда не жечь и