Империя истребления: История массовых убийств, совершенных нацистами - Алекс Кей
Глава 4
Убийства пациентов психиатрических больниц и рома на территории Советского Союза
Евреи стали основными жертвами кампании массовых убийств, развернутой на территории СССР силами СС и полиции при активной поддержке вермахта с лета 1941 по весну 1942 г., однако они были не единственной группой населения, уничтожавшейся по расово-биологическим соображениям. Советские пациенты с психиатрическими заболеваниями и рома – те и другие рассматривались нацистами как расово неполноценные, биологическая угроза и становились жертвами «очищения» оккупированных территорий – в этот период также подверглись массовому истреблению. В Третьем рейхе рома преследовали с середины 1930-х гг.; в некоторых случаях их депортировали и заключали в концентрационные лагеря, но, как и евреев, на самой территории рейха в массовом порядке их не убивали. Все изменилось в ходе операции «Барбаросса». Учитывая, что пациенты с психиатрическими заболеваниями в Германском рейхе и на аннексированных польских территориях уничтожались еще со второй половины 1939 г. в рамках кампании «эвтаназии», первой программы массовых убийств нацистской Германии, неудивительно, что пациенты советских психиатрических клиник стали жертвами немецких войск с первых дней военных действий.
Советские пациенты с психиатрическими заболеваниями
Немецкие оккупационные войска применяли к психически больным людям на оккупированных советских территориях примерно тот же подход, что в польских психиатрических учреждениях, – убийства. Однако на территории Советского Союза войска и подразделения вермахта участвовали в этих преступлениях гораздо активнее. В отличие от Третьего рейха и аннексированных польских территорий, применительно к советским землям нельзя найти ни центральной программы, ни соответствующих приказов. Вместо этого вермахт и полицейские подразделения, захватывавшие конкретные города и поселки, принялись сами решать судьбу психиатрических пациентов. Немецкие оккупанты считали психически больных неуправляемыми, опасными, разносчиками эпидемий и «бесполезными едоками». Они относились к той группе советского населения, которую невозможно было эксплуатировать экономически в интересах оккупационного режима. Это мнение широко распространилось не только среди эсэсовцев, но и в вермахте. Учитывая центральную роль понятия «расового здоровья» в нацистской идеологии, в оккупированной Европе не могло быть места для умственно отсталых{151}.
В убийствах психиатрических пациентов прослеживается повторяющаяся, хотя распространившаяся отнюдь не повсеместно схема. Нередко военные врачи заявляли, что здание психиатрической лечебницы нужно им для развертывания немецкого лазарета. В одном случае запрос такого рода дошел даже до Верховного командования армии. На втором этапе подразделения вермахта обращались к айнзатцгруппам полиции безопасности с просьбой позаботиться об «эвакуации» больницы. Позднее аналогичным образом действовала гражданская администрация, иногда обращавшаяся к полиции безопасности с просьбой принять меры против пациентов. Полиция безопасности убивала пациентов либо по собственной инициативе, либо по приказу оккупационных властей. Отдельные врачи вермахта выступали против таких действий, но, похоже, они были исключением. Нередко убийства, например с помощью смертельной инъекции, принуждал совершать сам местный медицинский персонал. Однако некоторые из местных врачей участвовали в убийствах по собственной воле, как это произошло в психиатрической больнице в белорусском городе Могилеве{152}.
Как и в случае с убийством советских евреев, меры, принятые вермахтом и айнзатцгруппами СС против психически больных пациентов советских учреждений, свидетельствуют о постепенной радикализации. Сначала военная администрация сократила питание пациентов до уровня ниже необходимого для выживания. Так, например, врачи психиатрической больницы в городе Виннице (Украина) получили указание от немецкой военной администрации выдавать пациентам только по 100 г хлеба в день. Продовольственные запасы больницы были конфискованы вермахтом. В ответ на протесты врачей уполномоченный по региону заявил: «Для душевнобольных даже 70 граммов хлеба – чересчур много». Осенью 1941 г. 800 винницких пациентов были расстреляны, а еще 700 – умерщвлены с помощью смертельной инъекции. Позднее здания лечебницы использовались вермахтом в качестве санатория и столовой. Здесь хорошо видны все три этапа убийства: от сокращения рациона к уничтожению негодных для работы пациентов и далее – к окончательному расформированию всего учреждения и освобождению помещений для вермахта{153}.
В первые недели советской кампании немецкие войска не обращали особого внимания на психиатрические клиники, однако именно после того, как 24 августа 1941 г. Гитлер остановил операцию Т4 и временно прекратил координируемую из центра программу «эвтаназии» в Третьем рейхе, ситуация начала меняться. Официальная приостановка программы не привела к прекращению работы ни одного из четырех действовавших центров умерщвления: Хартхайма, Зонненштайна, Бернбурга и Хадамара. Операция Т4 впоследствии возобновилась с большой интенсивностью, но уже вне поля зрения общественности, а детские «эвтаназии» не только не прекратились, но и интенсифицировались. Примерно в то же время вермахт и СС начали целенаправленно уничтожать психически больных на оккупированных советских территориях, причем как на севере, так и в центральных и южных районах. Уже 20 августа на южном участке фронта командование 29-го армейского корпуса, подчиненного 6-й армии, обсуждало вопрос об уничтожении группы «сумасшедших, свободно разгуливающих по территории». После этого зондеркоманда 4b айнзатцгруппы C расстреляла 60 душевнобольных. 28 августа подразделения СС расстреляли 448 пациентов в латвийском городе Даугавпилсе; психиатрическая больница, о которой идет речь, на момент убийств уже использовалась вермахтом. Тогда же, в конце августа 1941 г., по инициативе медицинского отдела полевого штаба вермахта войска сами расстреляли всех 464 пациентов, оставшихся в психиатрической больнице в городе Хороще Белостокской области (большинство из ее пациентов были эвакуированы в различные советские учреждения до немецкого вторжения){154}.
Возможно, эти первые массовые убийства советских пациентов психиатрических лечебниц были спровоцированы инспекционной поездкой рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. В ходе своего визита в Барановичи, Минск и окрестности в середине августа 1941 г. Гиммлер 15 августа присутствовал на массовом расстреле евреев и подозреваемых партизан 8-й айнзатцкомандой. В тот же день он посетил психиатрическую больницу в близлежащих Новинках. После визита Гиммлер – все еще находившийся под впечатлением от утреннего массового расстрела – попросил Артура Небе убить пациентов психиатрической больницы, но не через расстрел, который он назвал «не самым гуманным способом». Вместо этого он поручил Небе испробовать новые методы убийства, которые были бы менее обременительны для исполнителей: Гиммлер и Гейдрих опасались, что массовые расстрелы людей всех возрастов окажут негативное психологическое воздействие на палачей и приведут к появлению в массовом порядке жестоких людей, неспособных реинтегрироваться в послевоенное общество. Гиммлер не случайно поручил найти альтернативу расстрелам именно Небе. Тот не только возглавлял айнзатцгруппу B, но и, будучи директором Управления уголовной полиции рейха, также руководил Институтом судебной медицины полиции безопасности, который сыграл ключевую роль в разработке газовых установок для операции Т4 в рейхе. Указания Гиммлера были восприняты несколькими присутствовавшими при разговоре свидетелями как разрешение убивать всех психически больных, оказавшихся в районе действий Небе{155}.
Альтернативы расстрелам
Газовые фургоны уже использовались двумя годами ранее на аннексированных польских территориях для убийства пациентов с психиатрическими расстройствами в рамках кампании «эвтаназии»: в стационарные газовые камеры или в фургоны запускался угарный газ из баллонов. Поскольку транспортировка канистр с угарным газом на оккупированных советских территориях была признана нецелесообразной и даже опасной, требовался новый метод. После экспериментов со взрывчатыми веществами Небе в голову пришла идея использовать выхлопные газы. При содействии доктора Альберта Видманна, заведующего химическим отделом Института судебной медицины полиции безопасности, Небе применил этот метод для удушения 120 хронически больных пациентов вышеупомянутой психиатрической больницы в Новинках 18 сентября 1941 г.: выхлопные газы из грузовика, принадлежащего полиции порядка, по металлическим шлангам направлялись в герметичную душевую, куда были согнаны пациенты{156}.
Соответствующая техническая модификация предназначенных для «эвтаназии» газенвагенов, разрабатывавшаяся с сентября 1941 г. в Институте судебной медицины под эгидой доктора Видманна, открыла для убийц новые возможности. Модернизированные фургоны превратились в передвижные машины для удушения, способные за раз
