Кто? «Генсек вождя» Александр Поскребышев - Алексей Александрович Бархатов
– Разве он не видел этого? – В голосе Власика прозвучало сомнение.
– Да нет, прекрасно видел. Но время выгадывал. Захотел Маленков партбилет под номером 3 – да на тебе! Желаешь руководить комиссией по Сталинским премиям? Изволь! Хотите поочередно втроем председательствовать на заседаниях Совмина и издавать распоряжения за подписью Сталина И.В.? Давайте, председательствуйте, издавайте! Это, знаешь, как тот пакт о ненападении. Время хотел выиграть. И они впрямь немного подуспокоились, меньше стали бдить за ним. Хотя все бумаги отслеживали, всё слушали, конечно. При тебе ведь аппаратуру на даче никак не поставить было. А потом хрущевский Савченко на это дело был посажен. Дружков Никиты вообще много в органы пришло при Игнатьеве. И Рясной, и Серов, и Епишев… Думали постепенно Хозяина совсем от дел отлучить и на пенсию спровадить. А он прищуривался, улыбался в усы и свою игру вел. Вот на пленуме всех и обескуражил. Вместо привычного тепленького и уютненького политбюро предложил создать в ЦК большой президиум.
Член ЦК ВКП(б) А.Н. Поскребышев в почетном карауле у гроба председателя ОГПУ СССР В.Р. Менжинского в Колонном зале Дома союзов. 1934. [РГАКФД]
Сам достал бумажечку из кармана, да и зачитал поименный состав в двадцать пять человек членов и одиннадцать кандидатов. Ты бы видел физиономии Маленкова, Берии, Хрущева! – не удержавшись, рассмеялся Александр Николаевич. – Как недоуменно и испуганно они переглядывались. Как суслики, которых из норок вытащили. На лицах, как в немом кино, все было написано: «Кто?.. Кто дал эти фамилии? Откуда список? Как мимо них прошел?» Подозревали друг друга. В аппарате выспрашивали. И такой эффект тоже входил в замысел Хозяина. Список ведь только мы вдвоем и видели. Я несколько лет над ним сидел. Фамилии менялись. Он кого-то придирчиво вычеркивал, я добавлял. Обсуждали всех только на свежем воздухе. Как на какой-то первой маевке… На съезде я ведь тоже выступал с докладом. Но это был не мой, а его доклад. Сам предпочел говорить о международном положении, а мне поручил эту тему и практически все наговорил, а потом и отредактировал. Знаешь, как режиссер распределяет роли? Не больше одной в одни руки. Он хотел оставить после себя строго разграниченное полномочиями коллегиальное управление. Убрал пост генерального секретаря, дал острастку Молотову, Микояну и Ворошилову, самым давним и авторитетным членам бывшего политбюро. Дабы никакого поползновения на главенство партии над правительством уже не было. Булганину, Маленкову и Хрущеву он предложил заняться исключительно работой в ЦК, в его отсутствие поочередно председательствовать в президиуме и на бюро. Надеялся, что вскоре успеет передать власть более молодым, толковым. И даже остановился на одном, самом проверенном и надежном.
– На ком? – встрепенулся долго молчавший и слушавший Власик.
– На Пономаренко.
– Пантелеймоне? – с радостным удивлением переспросил Власик. И фоном прозвучала гордость за земляка. – А что! Мужик отважный, образованный, верный!
– Согласен. Хозяин хорошо знал его и по Белоруссии, и по Центральному штабу партизанского движения. Сделал и секретарем ЦК, и зампредом Совмина. Оставался всего шаг. Еще при мне подготовил проект по поводу назначения его председателем Совета министров. Но ты же знаешь, он любил повторять, что разумный никогда не торопится, привык действовать наверняка, все подготовить досконально, до мелочей. Надо было всего-то дождаться 15 марта, сессии Верховного Совета СССР. Народ уже съезжался. Хозяин бы встал и так же, как на пленуме, огорошил бы всех своим предложением. И все бы проголосовали. Единогласно. Под те же долгие нескончаемые аплодисменты. Честно говоря, и свое отстранение я склонен объяснять всего лишь тактическим, демонстративным ходом, чтобы еще чуть-чуть потянуть время. Выиграть темп, как говорят в шахматах.
– Получается, совсем немного не хватило, – переваривая услышанное, выдохнул Власик и тут же встрепенулся. – В чем же ошибся? Ведь ошибся же?
– Да, ошибся. Может быть, впервые в жизни так ошибся. Хотя знаешь, Коля, история знает немало примеров, когда гения подводила как раз уверенность в своей неизменной гениальности. Годы идут сами по себе, где-то снаружи, на календаре, а внутри мы будто все те же и можем все то же. Не замечал?
Н.С. Власик и генерал армии А.В. Хрулев остались друзьями. 1957.
[Из открытых источников]
Дождавшись кивка собеседника, Поскребышев продолжил:
– Скорее всего, об этом плане сумели узнать раньше времени. Всю охрану после тебя поменяли, врачей поменяли. А тут еще как-то странно умер, не дожив до пятидесяти, Петя Косынкин, заместитель коменданта Кремля. Хозяин, ты помнишь, относился к нему с большим доверием еще с войны. И после этого он будто бы в кремлевском кабинете уже не появлялся, чуял опасность. Остался один. Стая ведь прошлым не кормится, трепещет перед решительным и крепким вожаком, а вот слабеющего может и загрызть. Мне, кстати, рассказали, что как раз в последний свой кремлевский день, принимая посла Индии, он задумчиво рисовал на бумаге клыкастых волков и потом вдруг произнес: «Мудрые русские крестьяне волков отстреливают». На той встрече были Яков Малик и переводчик Павлов. А мидовцы, они, ты же знаешь, почти все на крючке. Наверняка эту фразу донесли кому следует. А там поняли, что медлить нельзя. Я сомневаюсь, что он со Шверником раньше времени стал бы что-то обговаривать.
– Думаешь, он не сам? – уперся в глаза тяжелый взгляд Власика.
– Думаю, это было всем им выгодно. И на той сессии, которую ждал и не дождался Хозяин, страна по предложению Берии так и получила нового главу правительства – «талантливого ученика Ленина, верного соратника Сталина» товарища Маленкова. А Хрущев предложил заменить Шверника на Ворошилова. И волки сыты, и «мудрые русские крестьяне» не у дел. «Кто пред ним дрожал от страха, на лице у тех румяна, а друзья по нем рыдали, в их сердцах открылась рана…»
– Да, это ты точно сказал, – подтвердил Власик.
– Ну, не я, а любимый им Руставели… – покачал головой Поскребышев. – А Пономаренко Никита еще до сессии успел убрать из секретарей ЦК и затем как раз в Индию на работу и послал. Совпадение? А
